История Дирка Петерса
История Дирка Петерса
Глава десятая
Глава десятая
Ранним вечером того дня, когда мы с доктором Бейнбриджем вернулись в город после нашего первого визита к Дирку Петерсу, я сидел в своем номере в «Лумис Хаус», с нетерпением ожидая прибытия Бейнбриджа. Я знал, что возня с Петерсом сильно утомила молодого человека, и не рассчитывал на продолжительный разговор с ним. И все же мне не терпелось услышать хотя бы начало обещанной истории. В назначенный час он явился и, положив на стол свернутый в трубку лист бумаги, уселся в глубокое кресло, предусмотрительно придвинутое мной.
– Как я понимаю, – сказал он, – события последних трех дней естественным образом возбудили в вас острое желание узнать продолжение истории о приключениях Пима. Я постараюсь без нужды не мучить вас томительным ожиданием, но за один раз утолю лишь долю вашего любопытства. Позже – завтра, если вы не возражаете, – я войду в подробности удивительного путешествия – вероятно, самого удивительного из всех, когда-либо совершавшихся человеком.
Он развернул и разгладил на столе принесенный лист бумаги, а затем продолжил:
– В первую очередь, я коротко и в самых общих чертах опишу антарктический регион, которого, несомненно, достигли Пим и Петерс и где они оставались более года. Вот карта, с известным тщанием нарисованная мной по эскизам, которые я набросал, сидя на краю кровати Петерса и которые все до единого проверены и одобрены последним.
Придвиньте кресло поближе и взгляните на карту. Перво-наперво я скажу вам, что на Южном полюсе – возможно, не на самом полюсе, но безусловно в пределах одной шестой градуса от него – находится круглых очертаний область добела раскаленной кипящей лавы, около пятнадцати миль в поперечнике. Судя по характеру окружающей местности, в прошлом территория, покрытая лавой, была значительно обширней – скажем, семьдесят – семьдесят пять миль в поперечнике. Несомненно, поверхность земли на Южном полюсе некогда охладилась, а позже покрылась водой, хотя и очень мелкой – вероятно, возвышенности остались вовсе незатопленными, а максимальная толщина водного слоя составляла десять-пятнадцать футов. По какой-то причине (а представить можно множество причин) залитый водой участок – достигавший, скажем, двухсот миль в поперечнике – опустился в недра земли, и кипящая лава вышла на поверхность. Мы едва ли в силах вообразить ужасный эффект, который имел место, когда Антарктическое море стало заливать кипящую массу расплавленных горных пород и металлов.
Нужно принять во внимание, что речь идет не просто о покрытом добела раскаленной кипящей лавой обширном участке земной поверхности, в каковом случае она бы сравнительно скоро охладилась и застыла. Залить подобный участок водой в десять футов глубиной все равно, что покрывать пленкой воды толщиной в сотую дюйма поверхность докрасна раскаленной печи, в которой продолжает бушевать огонь, не давая поверхности остыть. По-видимому, нижняя граница кипящей лавы находилась в земных недрах на практически бесконечной глубине, и потому заливавшая ее вода мгновенно испарялась. Обдумав все это с учетом известных мне фактов, я пришел к выводу, что потребовалось около двухсот лет, чтобы вода подошла к черте, которой она в конечном счете достигла в виде воды