Они едва успели миновать стену тумана, когда встретили веселую компанию юношей и девушек, насчитывавшую человек восемь-десять, в изящной прогулочной шлюпке. Поскольку Пим и Питерс не знали языка страны Хили-ли, а хилилиты не знали английского, разумеется, они смогли объясняться лишь жестами. Однако молодые люди сразу поняли, что двое мужчин умирают от голода и усталости. Хилилиты пересадили Пима и Петерса в свою поместительную шлюпку и поспешно направились к пристани, расположенной на окраине столицы и крупнейшего города страны, Хили-ли-сити. Там все они высадились и, поддерживая под руки, провели чужестранцев через лужайку, покрытую травой бледно-бледно-зеленого цвета, – (на самом деле, почти белого: зеленоватый оттенок был бы практически незаметен, если бы не ослепительно-белые цветы, здесь и там росшие в траве) – ко дворцу, равного которому размерами и красотой ни один из американцев прежде не видел, хотя Пим видел прекраснейшие особняки в Бостоне и пригородах, а также на Гудзоне чуть севернее Нью-Йорка, а Петерсу доводилось бывать почти во всех портовых городах обитаемого мира.

Двоих мужчин отвели в этот дворец, где немедленно проводили в купальню (в которую Петерс отказался входить), накормили жидкой пищей, а затем уложили спать – и они оба проспали двадцать четыре часа кряду. Когда они пробудились, их снабдили новой одеждой (хилилиты одеваются в стиле, напоминающем стиль Людовика XIV) и пригласили на обильную трапезу. О них так заботились, что через неделю они полностью восстановили силы и во всех прочих отношениях чувствовали себя не хуже, чем в день отплытия из Нантакета.

Хилилитский язык, несмотря на изысканность и выразительность, оказался настолько простым, что Пим уже через две недели овладел им в достаточной мере, чтобы вести незатейливые разговоры, тогда как Петерс научился более или менее внятно изъясняться на нем примерно через месяц.

Обитатели дворца, казалось, хорошо понимали, что случилось с чужестранцами. По всей видимости, раз или два в столетие на остров прибывали чужестранцы похожей наружности, обычно на маленьких лодках, а в одном случае на корабле; но никто из них не пожелал покинуть столь прекрасную страну, чтобы предпринять путешествие равно долгое и опасное – никто, кроме людей, приплывших сюда на корабле почти три века назад (вы помните мой рассказ о повести, прочитанной мной в Асторской библиотеке). А поскольку хилилиты не имели особого желания расспрашивать чужестранцев, в любом случае, говорить здесь было не о чем. Пиму и Петерсу позволили свободно разгуливать по окрестности, и многие хилилиты приходили посмотреть на них. Дворец, в котором их поселили, принадлежал кузену короля, поэтому никто не докучал потерпевшим кораблекрушение морякам надзором и слежкой – на самом деле, двое мужчин жили в такой полной изоляции, что их присутствие на острове не вызывало никаких чувств, помимо легкой жалости и любопытства. В их распоряжение предоставили маленькую лодку, и они почти каждый день на веслах пересекали залив, высаживались на пристани, расположенной в конце главной улицы Хили-ли, и часами бродили по странному старому городу, дивясь его красотам, странностям и тайнам.