Наконец, она ушла. Выждав для верности некоторое время, лис подобрался к желанной цели. Уцелевший глаз мальчика был открыт и смотрел на небо то ли с удивлением, то ли с восхищением. Атто начал пир с его холодных щек. Мясо имело необычный пьянящий привкус, который нравился лису. Вскоре над прогалиной закружили падальщики, в кустах зашевелилось мелкое зверье, но Атто лишь зарычал, не оборачиваясь. Это была его добыча, и он никому не собирался её отдавать.
Когда зашло солнце, он лениво вернулся в долину, чтобы в последний раз взглянуть на женщину. Она лежала одна на песке, сложив руки на животе, и смотрела на зажигающиеся далеко наверху звёзды. Костёр трещал, плескались волны, где-то ухала сова, но она будто ничего не слышала.
Атто знал, что будет дальше. Какое-то время женщина-человек будет жить в долине одна, но с каждым днём её живот будет расти. И в самый холодный день зимы у неё опять появится ребёнок — маленький, крикливый и брыкающийся. Она будет давать ему свою грудь, как когда-то лисица-мать кормила Атто, и малыш будет расти. Женщина будет беречь своего отпрыска, как зеницу ока… но так будет не вечно. Придёт весна, потом лето, и она начнёт его калечить, заставляя кричать.
И кто знает, может быть, новый ребёнок окажется достаточно силён и зол, чтобы одолеть её.
Атто не хотелось этого — конечно, тело женщины после её смерти наверняка достанется ему, но это будет означать, что через одну осень ему незачем будет возвращаться сюда. Не будет нового пира на прогалине, не будет этого волшебного ощущения, когда человеческое мясо касается языка.
Будь сильной, пожелал Атто женщине, которая лежала на берегу. Не дай им победить себя. Сожри своих сыновей.
И тут — этого он не ожидал — она приподнялась на локтях и посмотрела прямо на него. И пусть их разделяла мгла осенней ночи, Атто понял, что женщина видит его. Он попятился назад, потом развернулся и, поджав хвост, убежал на юго-восток — туда, где леса мокры и зелены, где нет людей и никто не знает об укромной долине Ним.
Прилетели!
Прилетели!
Рой астероидов пылал на небе бриллиантовой россыпью, и доктор Пирсон поймал себя на том, что невольно залюбовался этим видом. Луны этой ночью не было, но небо и без неё было озарено бледным сиянием. Отчасти свет исходил от астероидов, отражающих солнечный свет, а отчасти — от города, который горел на равнине внизу. Ветер дул со стороны города, и Пирсон мог без труда расслышать эхо выстрелов, а за ними — крики и плач тех, кто оставался в городе.