– А зачем я вам?

– Погодите, не все вопросы сразу. Сначала нужно уделить внимание мертвым. Это единственная оставшаяся у них привилегия.

Осмотрев труп, он что-то довольно пробормотал, вновь зашел в таверну и вскоре вернулся.

– Хозяин говорит, что с четверть часа назад человек, похожий на убитого, пытался расплатиться за пиво старым кольцом, – заявил Сэмми. – Кольцо было дешевой побрякушкой, так что хозяин ему отказал. Вслед за ним из таверны вышел крупный пожилой господин.

– В этом городе таких хватает, – сказал я, оглядывая переулок, на случай если убийца все же где-то прячется.

Мы были одни. Всех спугнула мерзкая погода.

– Нужного нам зовут Геррит Янсен, – ответил Пипс. – Нет, я узнал имя не от хозяина. Но совершенно очевидно, что перед нами он.

Я воззрился на мертвеца, пытаясь понять, что тут очевидного.

Пипс глядел на меня так, будто я не соглашаюсь с ним из вредности.

– Убитый – похититель трупов, – пояснил он. – Он разорил могилу жены Янсена вскоре после похорон. Труп продал анатомическому театру за углом, а кольцом пытался расплатиться в таверне. Но наткнулся на Геррита Янсена, который, разумеется, узнал кольцо. В общем, чистое невезение. Янсен вышел вслед за ним на улицу, схватил лопату из повозки, оглушил похитителя ударом по голове и всадил лопату ему в спину. Потом забрал кольцо и скрылся.

Тогда-то в первый, и в последний, раз я задал вопрос, который определил мои дальнейшие отношения с Пипсом:

– Как вы все это узнали?

– Благодаря тщательному осмотру, – просто ответил тот. – Носы башмаков облуплены, в подошвах застряли щепки. Значит, он часто пинал по чему-то деревянному. Ладони стерты в кровь, рубашка слева в грязи. Камзол он явно снимал, когда работал, а работа его заключалась в том, чтобы копать, этим объясняется грязь только на одном плече. Но откуда она? Судя по глине на штанах и на колесах тележки, откуда-то из северной части города, где находятся глиняные карьеры и кладбища. Если бы он был могильщиком, ладони у него были бы в мозолях и башмаки с подошвой потолще.

– Может, он подмастерье? – возразил я.

– В ученики берут с тринадцати лет. Стар он для подмастерья. Заметили волокна от веревки на поясе? Расхитители могил обвязываются веревкой, чтобы поднять труп на поверхность. Дальше – еще проще. Вчера были только одни похороны, на закате, а на рассвете глашатай по обычаю объявил имя усопшей – Хильке Янсен, а потом имя скорбящего супруга – Геррит Янсен.

Признаюсь, в ту минуту я подумал, что это хитрая уловка, чтобы выставить меня дураком. Да никто и никогда не обращал внимания на эти оглашения. Они были частью городского шума, как крики торговцев и грохот повозок.