– Нет, ты поступил правильно. Ты не боец, Том. Блэйлоки убьют тебя, прежде чем ты глазом успеешь моргнуть.
– Значит, тогда мне придется вообще не моргать, – холодно ответил папа, и его лицо окаменело.
– Делай так, как сказал тебе Джей-Ти. Останься дома, подальше от опасности. Ладно?
– Хороший же пример я подаю Кори. Ты заметила, как он посмотрел на меня?
– Он все поймет, – отозвалась мама, пытаясь выдавить на лице улыбку. – Как насчет хорошего куска торта с корицей и чашечки кофе?
– Мне в рот ничего не лезет: ни торт с корицей, ни яблочный пирог, ни кокосовые пирожные, ни оладьи с черникой. Все, что мне сейчас нужно, – это… – Отец замолчал, словно потерял дар речи от переполнявших его эмоций. «Покой» – вот что он, наверное, имел в виду. – Пойду поговорю с Кори, – сказал он маме.
Остановившись перед моей дверью, отец тихо постучал.
Я сказал, что можно войти. В конце концов, он был мой отец. Он присел ко мне на кровать, а я даже не поднял на него глаз, продолжая рассматривать книжку комиксов о Черном Ястребе.
Еще до того, как отец поднялся ко мне, я вспомнил слова Вернона Такстера: «Шериф Эмори – хороший человек, но не слишком хороший шериф. У него нет собачьего инстинкта ищейки, он вполне может выпустить птичку, когда она находится в его когтях». Судя по тому, что рассказал шериф Эмори, нельзя было сказать, что он не заботится о своей семье.
Отец прочистил горло:
– Ну что, наверно, я пал в твоих глазах ниже некуда?
В другой раз я, наверно, улыбнулся бы ему в ответ. Но в тот момент я упорно рассматривал одну и ту же страницу комиксов, пытаясь проникнуть в мир изящных черных самолетов и героев с квадратными челюстями, без промедления пускающих в ход кулаки и свой недюжинный разум во имя справедливости.
Наверно, я чем-то выдал себя, и отец прочитал мои мысли.
– Мир – это не книжка комиксов, сынок, – сказал он.
Потом он коснулся моего плеча, поднялся и вышел из комнаты, прикрыв за собой дверь.
В ту ночь мне снились кошмары. В них не было четырех девочек, звавших меня по имени, но был автомобиль, несшийся к краю красной скалы и падавший вниз, в темную воду озера Саксон; в них была Полуночная Мона, проезжающая сквозь меня. Снилось мне и бородатое демоническое лицо Большого Дула, который повторял одно и то же: