– В общем, в шесть часов у меня будет урокпианино.

– Что? – почти выкрикнул Дэви Рэй.

Ракета подо мной вильнула в сторону. На лице у Джонни появилось такое выражение, словно он только что пропустил удар наотмашь от Кассиуса Клея.

– Урокпианино, –повторил Бен.

По тому, как он это сказал, мне моментально представились легионы самодовольных маменькиных сынков, восседающих за пианино, в то время как их умиленные матери поощрительно гладят их по головкам.

– Мисс Гласс Голубая, – продолжал он, – будет обучать меня игре на пианино. Мама с ней договорилась. Сегодня в шесть у меня первый урок.

Мы окаменели от ужаса.

– Но для чего это тебе, Бен? – спросил я. – Зачем твоя мама это придумала?

– Ей всегда хотелось, чтобы я научился играть рождественские гимны. Можете себе представить? Рождественские гимны!

– Господи! – сочувственно промолвил Дэви Рэй. – Жаль, что мисс Гласс Голубая не может выучить тебя играть на гитаре.

«Гит-таре» –вот как сказал он.

– Вот это было бы круто! А пианино… эх!

– Да сам знаю, – грустно пробормотал Бен.

– Все равно выход есть, – проговорил Джонни, когда мы уже подъезжали к школе. – Мы можем встретиться около дома сестер Гласс и поедем на ярмарку в семь вместо половины седьмого.

– Точно! – радостно кивнул Бен. – Так мы поспеем всюду.

Таким образом, все было обговорено, оставалось только уломать родителей. Каждый год мы отправлялись на ярмарку ровно в шесть тридцать вечера пятницы и развлекались там до десяти, и родители никогда не имели ничего против. Ярмарка была единственным местом, куда я и мои сверстники могли сходить в нашем городке вечером. Утро и день субботы были отданы чернокожим обитателям Брутона, а субботний вечер на ярмарке – старшим ребятам. В десять утра в воскресенье на месте ярмарки уже была чистая площадка, если не считать нескольких кучек опилок, раздавленных стаканчиков и билетных корешков, которые уборщики всегда оставляют на месте ярмарки, словно псы, которые метят свою территорию.