Отцу не требовалось второго приглашения. Ловко, как обезьяна по стволу дерева, он взлетел по стремянке.

– Я подержу стремянку, Джек, – сказал он, оказавшись наверху. – Давай выбирайся.

Бомба продолжала тикать, отмеряя время.

– Ничем не могу помочь тебе, Дик, – еще раз повторил шериф Марчетт, взбираясь по лестнице.

– Нет! Послушайте! Я все для вас сделаю, только вытащите меня! Я вытерплю любую боль!

Но отец и шериф Марчетт уже шли к двери.

– Умоляю вас! – заорал им в спину мистер Моултри.

Его голос задрожал, из горла вырвались глухие рыдания. Он вновь попытался вырваться из-под обломков, но безуспешно. Сильная боль заставила его кричать еще громче:

– Вы не можете оставить меня умирать здесь одного! Это бесчеловечно!

Когда шериф и отец оказались на улице, мистер Моултри все еще кричал им вслед и плакал. Их лица были вытянутыми и напряженными.

– Да, работу здесь предстоит проделать нелегкую, – заметил шериф Марчетт. – Тебя куда-нибудь подвезти, Том?

– Да, – ответил отец, нахмурившись. – Нет. Не знаю.

Он прислонился к машине.

– Да не убивайся ты так, Том. Мы все равно ничем не можем ему помочь, ты и сам это прекрасно знаешь.

– Может быть, кому-нибудь из нас стоит подождать снаружи, на случай если появится команда саперов.

– Отличная мысль. – Шериф Марчетт оглянулся по сторонам. – Хочешь вызваться добровольцем, Том?

– Нет.

– Я тоже. А кроме того, саперы все равно подъедут не скоро. У меня предчувствие, что бомба вот-вот взорвется, а с ней взлетит на воздух весь квартал, так что поступай как знаешь, а я собираюсь унести отсюда ноги, пока цел.

Шериф подошел к своему автомобилю и открыл дверцу.

– Эй, Джек, обожди-ка минутку, – сказал отец.