– Тогда подумайте теперь. У мертвеца есть голос, пусть даже и не слишком разборчивый. Почему бы ему не назвать имя убийцы?

– Не знаю. По-моему, он бы сделал это, если бы мог.

– Он назвал бы это имя, – согласилась Леди. – Если бы знал, что разговаривает свами.

– Не понимаю.

– Может быть, в эту розетку включены три вилки?

Лицо отца озарилось пониманием. Точно так же, как и мое лицо, и лицо мамы.

– Мертвец разговаривает вовсе не с вами, Том, – сказала Леди. – Он разговаривает со своим убийцей.

– Вы… хотите сказать, что я…

– Вы видите сны убийцы, Том, точно так же, как я вижу ваши сны. Господи, Том! Похоже, во сне у вас открывается зоркое око!

– Значит, он не хочет… чтобы я убил себя за то, что не смог вытащить его из машины?

– Нет, – ответила Леди. – Я в этом уверена.

Отец зажал свободной рукой рот. В его глазах заблестели слезы, и я услышал, как мама рядом со мной всхлипнула. Отец наклонил голову вперед. На стол упала одна-единственная слеза.

– Теперь надо сделать разрез поглубже, – сказала Леди, кладя руку на предплечье отца. – Это будет больно, но принесет вам облегчение, Том. Словно вырезать из тела раковую опухоль.

– Да. – Голос отца звучал хрипло. – Да.

– Если хотите, можете выйти и полчасика погулять, а потом возвращайтесь назад.

Плечи отца задрожали. Непомерная ноша покидала его, тонна за тонной. Он глубоко, с усилием вдохнул воздух, словно человек, чья голова только что показалась на поверхности темных вод.

– Со мной все в порядке, – сказал он, но так и не поднял глаз. – Дайте мне всего минуту.

– Я не тороплю вас, подождем сколько нужно.

Наконец отец взглянул на Леди. Он по-прежнему оставался тем же человеком, что и мгновение назад; его лицо все так же было изрезано морщинами, а подбородок немного отвис. Но в глазах его появился свет, словно он снова стал мальчишкой. Он был свободен.