– Мы скоро все узнаем, чуточку терпения.

Леди вытянула вперед левую руку, раскрыв ладонь:

– Отдайте бумагу мне.

Как только смятый комок оказался на ее ладони, Леди строго проговорила, обращаясь в пустоту:

– А теперь не выставляй меня дурой. Вопрос, который ты слышала, очень важный и заслуживает ответа. И по возможности, поменьше загадок. Нам нужен ответ, который мы могли бы понять. Надеюсь, ты поможешь нам.

Леди замолчала и ждала, наверно, секунд пятнадцать. Потом бросила скомканный листок бумаги на середину стола:

– Разверните бумагу, Том.

Отец послушно принялся разворачивать листок. Сердце мое бешено колотилось. Если бы я увидел написанное кровью имя «доктор Лезандер», наверно, тут же грохнулся бы в обморок.

Когда листок наконец был развернут и разглажен на столе, мы с мамой заглянули туда через плечо отца. В самом центре листка расплылось большое пятно крови, несколько капелек поменьше неровным кольцом окружали его со всех сторон. Я не смог бы разглядеть в этом беспорядке имя, даже если бы речь шла о моей жизни. Леди несколько секунд рассматривала бумагу, а потом, достав из саквояжа карандаш, принялась соединять между собой отдельные пятнышки.

– Я ничего не вижу, – признался отец.

– Нужно верить, – сказала Леди.

Как завороженный, я следил за тем, как кончик карандаша скользит по бумаге от одного пятнышка крови к другому. За карандашом тянулась длинная изогнутая линия.

Кончик карандаша продолжал двигаться, и неожиданно я понял, что вижу перед собой цифру 3.

Карандаш снова вывел кривую.

Вторая тройка.

Карандаш остановился и оторвался от бумаги. Все пятна крови были соединены между собой.

– Вот все, что мы получили, – сказала Леди, нахмурившись. – Две тройки.

– Но это не имя, верно? – спросил отец.

– Они снова решили заставить меня поломать голову. Хотела бы я, чтобы на этот раз они предложили загадкуполегче!