По пути к кинотеатру я сделал крюк, который, как потом оказалось, многое определил в последующих событиях. Я свернул, чтобы проехать мимо дома дока Лезандера.

Я не видел его с рождественской службы. Тогда я назвал его Птичником и смело встретил его взгляд, словно вмиг заледеневший. Я даже начал подумывать, не сбежала ли чета Лезандер. Несколько раз я собирался поделиться своими догадками и подозрениями с отцом, но у того в голове крутилось только «тридцать три», а у меня по-прежнему не было никаких доказательств, кроме зеленого перышка да двух мертвых попугаев.

Я остановился у начала подъездной аллеи и какое-то время наблюдал за домом Лезандеров. Окна были темными. Дома ли хозяева? Мне хотелось это выяснить. Быть может, ветеринар и его жена бежали под покровом ночи, по неизвестным мне приметам решив, что им угрожает опасность? Какое-то время я наблюдал за домом: ни проблеска света, ни каких-либо других признаков жизни. Герои и бойцы могут подождать. Я направил велосипед по дорожке к дому Лезандеров и объехал его кругом. Табличка с надписью «Пожалуйста, держите на привязи своих животных» оказалась на месте. Я слез с Ракеты, поставил ее на стойку и осторожно заглянул в ближайшее окно.

Кромешная темень. Поначалу я мог различить только очертания мебели, но потом глаза немного привыкли к мраку, и я сумел разглядеть двенадцать керамических птичек, стоящих на пианино. В этой комнате обычно находились клетки с птицами. Кабинет доктора Лезандера был расположен ниже, ближе к преисподней. Невольно мне представилась миссис Лезандер, восседающая за пианино и раз за разом наигрывающая «Прекрасного мечтателя», в то время как зеленый и голубой попугаи бьются в клетках, а снизу, из подвала, через вентиляционное отверстие доносятся ругательства и крики. Но почему ругались по-немецки?

Внезапно вспыхнул свет. Мое сердце подпрыгнуло и заколотилось: так, вероятно, чувствует себя заключенный, застигнутый при попытке совершить побег. Мгновенно обернувшись, я увидел у заднего крыльца машину, фары которой были направлены прямо на меня. Это был серый «бьюик» последней модели, его никелированный радиатор напоминал оскаленные в хищной улыбке зубы с металлическими коронками – работа врача-ветеринара хорошо оплачивалась. Я бросился к Ракете, но не успел поднять стойку, как чей-то голос спросил:

– Кто тут?

Передо мной стояла миссис Лезандер, сильно смахивавшая на медведицу из-за коричневого пальто, окутывавшего ее дородное тело. Воротник моей куртки был поднят, но, должно быть, она узнала Ракету.