Отец заказал тушеную говядину и кофе.
Кэрри задержалась у столика.
– Скажите, вы ведь приезжие? – спросила она.
– Я из Индианы, – ответил мистер Ханнафорд, – а он…
– Я родился в Варшаве, это в Польше. Спасибо, Ли, я сам могу ответить за себя.
– Однако вы оба издалека, – заметил отец, когда Кэрри наконец отошла, чтобы отнести заказ на кухню.
– В настоящее время я живу в Чикаго, – пояснил мистер Штайнер.
– Все равно это далековато от Зефира. – Взгляд отца то и дело возвращался к татуировке на руке молодого человека. По-видимому, мистер Ханнафорд когда-то пытался свести ее, но безуспешно. – Ваша татуировка что-то означает?
Ли Ханнафорд выпустил дымок из уголка рта.
– Она означает, – ответил он, – что я не люблю, когда люди суют нос не в свое дело.
Отец кивнул. Краска гнева медленно начала проступать на его щеках.
– Вы это серьезно?
– Совершенно серьезно.
– Прошу вас, джентльмены, – попытался успокоить их мистер Штайнер.
– Интересно, что ты ответишь, крутой парень, если я скажу тебе одну вещь? – Отец положил на стол локти и наклонился вперед, ближе к лицу мистера Ханнафорда. – Десять месяцев назад я видел точно такую же татуировку на плече одного мертвого человека.
Мистер Ханнафорд ничего не ответил. Лицо его не выражало никаких эмоций, глаза смотрели холодно. Затянувшись, он выпустил дым в потолок.
– Человек, о котором вы говорите, был блондин? – наконец спросил мистер Ханнафорд. – Цвет волос почти такой же, как у меня?
– Да.