Мистер Штайнер оглянулся по сторонам, осматривая зал своим цепким, как у ястреба, взглядом. В кафе находилось около дюжины посетителей, обедавших и обменивавшихся новостями. Кэрри Френч добродушно отбивалась от приставаний парочки фермеров. По телевизору передавали баскетбольный матч.

– Можем ли мы довериться вам, мистер Маккенсон?

– Почему вы об этом спрашиваете? – удивился отец.

Что-то в манере держаться этого человека, в его быстром пристальном взгляде, мигом оценивающем обстановку, заставило отца задать следующий вопрос:

– Вы полицейский?

– По профессии – нет. Но по сути – очень близко к тому.

– Кто же вы по профессии?

– Можно сказать, что я занимаюсь историческими исследованиями, – ответил мистер Штайнер.

Кэрри Френч подошла к ним своей грациозной походкой, подчеркивающей красоту ее длинных ног, держа наготове блокнотик для заказов:

– Чем вас угостить?

– У вас есть лепешки? – спросил мистер Ханнафорд, вытаскивая из нагрудного кармана пачку «Лаки страйк».

– Прошу прощения?

– Лепешки! Есть они у вас или нет?

– Мне кажется, – терпеливо проговорил мистер Штайнер, воспользовавшись паузой, во время которой молодой человек прикуривал сигарету, – что в этой части страны их называют оладьями.

– Время завтрака уже закончилось, и мы не подаем такие блюда. – Кэрри неуверенно улыбнулась. – Прошу прощения.

– Господи Исусе! Тогда принесите мне хотя бы гамбургер.

Ли Ханнафорд выпустил сигаретный дым сквозь узкие ноздри.

– Куриный суп с лапшой свежий? – поинтересовался мистер Штайнер, рассматривая меню.

– Сделан из консервов, но только что приготовлен.

– Увы, дорогая, я не ем консервированные супы. – Мистер Штайнер строго взглянул на официантку поверх круглых очков. – Принесите мне гамбургер, как и моему другу. Только хорошенько прожарьте мясо, прошу вас.