– Саския, подумай… – начинает матушка. Но Лэтам поднимает палец, и Деклан прижимает нож к ее горлу.

– Давай не будем болтать, Делла. У нас нет на это времени.

– Что тебе нужно? – Я нарочно тяну время. В моем сознании роятся обрывки мыслей и воспоминаний, похожие на рассыпанные фрагменты картинки-головоломки. Я подбираю каждый из них, рассматриваю его. Откладываю в сторону, если он не подходит. Что же матушка пыталась сказать мне, когда я вошла в дом? Подумай о чем? И при чем тут мое видение? Я вспоминаю плавучую тюрьму, и к моему горлу подступает тошнота. В тот раз мне казалось, что магия на моей стороне, но я обманулась – я была настолько не права, что из-за этого погибли люди. Что, если это случилось опять? Что, если, попытавшись предупредить матушку, я только поставила ее жизнь под еще большую угрозу?

– Разве это не очевидно? – говорит Лэтам. – Мне нужна твоя мать. И ты.

– Мы нужны тебе мертвые?

– К сожалению, да. Ваши кости принесут мне пользу, только если вы умрете. Ничего личного.

В моем сознании я слышу голос отца. Найди слабое место твоего противника.

– Вам что, недостаточно тех денег, которые вы выручили, продав на черном рынке кости Ракель? Теперь вам нужны и наши?

Глаза Деклана округляются, его устремленный на меня взгляд становится виноватым. Нож в руке дрожит. Ага, выходит, ему неприятно, что мне известны его делишки. Стало быть, слабое место – это он.

Лэтам смеется.

– Ты пыталась вести расследование, Саския. Прелестно, прелестно. Но нет, я вовсе не собираюсь продавать ни твои кости, ни кости Деллы на черном рынке, для этого они слишком ценны.

Если он не хочет продать наши кости, то зачем же они ему? Чем мы с матушкой отличаемся от всех остальных? Не были ли кости моего отца – а также кости Ракель и Андерса – только затравкой для того, чтобы соблазнить Деклана? Барышом, который Лэтам пообещал ему, чтобы с его помощью заполучить меня?

Что-то в моем последнем видении… там было нечто такое… В сознании начинает брезжить какая-то мысль, но осмыслить ее до конца я пока не могу.

Матушка ерзает на стуле, и я заглядываю в ее глаза. Она явно пытается мне что-то сказать, но что?

– Неужели Деклану так уж необходимо держать у ее горла нож? – спрашиваю я, говоря это главным образом потому, что мне нужен предлог для того, чтобы продолжать смотреть на нее, не вызывая у Лэтама подозрений.

– О, дорогуша, по-твоему, это тянется слишком долго? Ты бы предпочла, чтобы он перерезал ей горло прямо сейчас?