– Саския, зачем ты здесь?

– Я ищу мою мать. Ты ее не видела?

– Полагаю, она уже дома. Заседание недавно закончилось.

– Она не задерживалась в зале?

– Нет, мы все вышли одновременно. Я сейчас иду обратно, поскольку забыла там кое-что. – Хильда склоняет голову набок. – А что, дорогая, что-то не так?

– Ты видела, как она выходила?

– Саския, что стряслось?

Я нетерпеливо машу рукой.

– Так ты видела, как она вышла, или нет? Это важно.

– Да, мы вышли вместе. Она направилась к вашему дому, и мы попрощались. А теперь скажи, чего ты так всполошилась?

Но у меня нет времени на то, чтобы отвечать. Я бегу домой, бегу так быстро, как только могу, как меня еще способны нести мои усталые ноги.

* * *

Парадная дверь слегка приоткрыта. Мой затылок начинает покалывать, я дышу судорожно, тяжело. Что-то не так, ужасно не так. Но я все равно вхожу в дом.

У меня занимается дух. Матушка привязана к стулу, стоящему посреди комнаты. За нею стоит Деклан, держа нож у ее горла. По комнате взад и вперед расхаживает Лэтам.

– Саския, – говорит он, – как славно, что к нам наконец присоединилась и ты.

Саския Заклинательница Костей

Саския Заклинательница Костей

«Сокол» приходит в гавань Мидвуда ближе к полудню. Стоит чудесный летний день – безоблачное голубое небо, ярко-зеленая листва. Сегодня тепло, но не жарко. Мы с Брэмом сходим на берег, он держит мою руку в своей. Мои нынешние чувства поражают меня своей новизной. Как чудесно, что мы наконец увидели друг друга, увидели посреди безысходности – мы с ним точно две свечи, мерцающие во тьме. Прикосновение его ладони к моей одновременно и успокаивает, и напоминает мне о том, что я могу потерять.

Проснувшись поутру, я обнаружила на своем запястье розовую линию, такую бледную, что она была едва различима. Какая ирония! Метка, говорящая о том, что я начинаю влюбляться, одновременно увеличивает ценность моих костей для Лэтама. То, благодаря чему я чувствую себя такой живой, делает особенно ценным мое тело после того, как я умру.

– Добро пожаловать домой, – говорит Брэм, когда мы ступаем на сушу. Его голос звучит точно так же, как себя чувствую и я, – в нем звучит тревога, но также брезжит и проблеск надежды.