— Ладно, — соглашается он наконец. — Но только если ты прочитаешь мне стих.

— Какое тебе дело до моих стихов? — Фатима улыбается.

— Такое, что я хочу услышать один из них. — Серхи, как всегда, абсолютно конкретен. — Неужели это так странно?

— Уговор, пухляк. Тогда садись рядом и передай мне одну… Что ты делаешь?

Серхи подносит таблетку ко рту.

— Я тоже выпью, — поясняет он. — Их там несколько.

— Серхи, тебе они ни к чему! — вопит Фатима. — Тебе повезло, ты и так сумасшедший!

— Я не сумасшедший, — уточняет Серхи, проглотив таблетку. — Я только слышу голоса.

— Идиот, никаких голосов нет.

— Ты просто не знаешь. А они скоро появятся.

— Не понимаю, о чем ты. А теперь дай одну мне. — Серхи беспрекословно выдает таблетку. Фатима ее сразу же глотает. Девушка и парень сидят на полу у стены, Серхи обнимает ее за плечи. — Почему это твои голоса скоро появятся, толстячок?

— Скоро в живых останемся только мы, сумасшедшие, — предрекает Серхи. — А когда останемся только мы, так сразу же и станем здравомыслящими.

— Почему?

— Потому что если вокруг только сумасшедшие, значит никто не сумасшедший — ты понимаешь? Безумие — это то, что происходит с малой частью в сравнении с остальными, разумными. А если многие — сумасшедшие, то получается, что безумие и есть здравомыслие. Поэтому, Фати, я и проглотил таблетку заодно с тобой. Быть сумасшедшим больше неприкольно.

— Неприкольно?.. Почему это?

— Потому что это случится со всеми, а так мне неинтересно.

Фатима смеется и прижимается к большому телу.

— Ну и дурак же ты, Серхи. Здоровенный, а дурак. А может быть, ты и гений — не знаю. Но я тебя люблю. — На глазах у нее слезы. Фатима утирает их ладонью.

— Ты серьезно? — спрашивает он, как будто Фатима изрекла какой-то философский постулат.

— Ну конечно, дурачок.