Совсем непростым было это плавание. Непросто управляться с тяжелыми шестами на юрких неустойчивых лодчонках, которые крутятся при всяком неловком движении.

Николаев плыл с Балуткиным, и старый участковый, жалея парня, не привычного к такой работе, часто забирал у него шест, и Николаев сердился.

Колбин с Сорокой плыли чуть впереди, и дело у них спорилось лучше. Колбин был повыносливее, да и, видимо, не в первый раз орудовал шестом.

Но они ведь не просто плыли. Останавливали лодки у речных завалов, ворошили их, прощупывали шестом дно. Тяжелый физический труд, требующий огромного внимания и напряжения. И так — целый день с небольшим перерывом, когда измученные и мокрые они вышли на берег, разожгли костер, немного обсушились, поели тушенки с хлебом, попили заваренный Сорокой крепкий чай со сгущенкой, которую не пожалел для них Седых.

Вечером не было сил соорудить шалаш. Спасаясь от сильно досаждавшего гнуса, разожгли дымный костер, улеглись на еловой лапник, нарубленный неутомимым Сорокой. Колбин уснул моментально.

А Николаев, следя за красными точками искр, взлетающих от костра к темному небу, еще долго слушал мирный разговор старых друзей.

На исходе второго дня Колбин и Сорока, как и накануне, опережавшие вторую лодку, нашли труп Степана Горбуна.

Тело завхоза долго несло по быстрине, затем оно застряло в завале, зацепившись одеждой за сучья.

Степан Остапович Горбун был убит выстрелом в спину.

12

12

Соорудили носилки, положили на них завернутые в одеяло останки завхоза. Предстоял еще более трудный обратный путь по бездорожью с тяжелой ношей.

— Тронем, ребята, — сказал Сорока, — пока светло еще. Завтра за день — кровь из носу — доставить надо беднягу к табору. Вы ведь его в райцентр повезете? — обратился он к Николаеву.

— Конечно, — кивнул тот. — Экспертиза нужна. Судебно-медицинская.

— Вот видите. Пока Седых свяжется с центром, да пока вертолет прилетит. А мужик, — он кивнул на носилки, — в землице успокоиться должен. Заслужил.

Колбин не поддерживал разговора. Целую неделю он азартно и деловито искал Степана Горбуна. И вот — нашел. "Живого или мертвого”, — горько усмехнувшись про себя, вспомнил он свои слова. Нашел мертвого. Выполнил свой служебный долг, сдержал свое слово. Но у завхоза — печальное алиби. Нужно искать Игошина.

Целый день, делая лишь короткие остановки, шли они к стоянке геологов. Тяжелые носилки оттягивали руки. Жалея стариков, Колбин и Николаев редко отдавали им носилки.

Шли молча. "Вот уж в прямом смысле тяжелое расследование", — думал Николаев.

Он покосился на свою замызганную одежонку. Да, мало похож на следователя. Костюм, в котором прилетел он в Заранты, лежит в рюкзаке у Седых, а ему собрали, что называется, с миру по нитке. Геологи дали сапоги, куртку-энцефалитку, так же экипировали и Колбина. Помогают люди, во всем помогают.