Анна обогнула дом и миновала небольшой сарай, где стояли мусорные баки. Дальше располагалось то, что Спенсер всегда называл «входом для горничной», а по сути дверь в гараж. Он отказывался входить в дом через нее. Точно так же как отказывался выносить мусор или убирать в комнатах.

Затянутой в перчатку рукой Анна проверила ручку. Заперто. Она с облегчением вздохнула. Будь дверь не заперта, она бы нервничала, будучи уверенной в том, что он ее подкарауливает.

Можно проникнуть через окно над гаражным верстаком, но она собиралась воспользоваться другим способом.

Шварцман прокралась вдоль стены и заглянула в парадную гостиную, затем в то, что Спенсер называл семейной комнатой, — уменьшенную, уютную версию гостиной.

Ничего не изменилось. Те же диваны из золотарника. Те же декоративные подушки. На маленьком столике возле дивана — фотография их медового месяца, на том же самом месте, где она видела ее в последний раз.

Спенсер — не воплощение злой силы. Он казался напыщенным. Этот взрослый мужчина остался в прошлом, любя женщину, которая его презирала. Потраченные зря годы для них обоих, и ради какой цели? Куда, по его мнению, все это могло привести? Или это он так развлекался? Постоянное преследование — это его способ сохранять бодрость, чтобы не зевать от скуки на поле для игры в гольф и встречах совета директоров?

На самом деле Спенсер был каким угодно, но только не жалким. Анна знала это. Фрэнсис Пинкни знала. Ава знала.

Все могло закончиться много лет назад. Все, что ей нужно было, — это обратиться к Аве. У той был план. Ресурсы, которые могли защитить Аву, защитили ее племянницу.

Раскаяние переросло в гнев, а гнев заставил ее заново пережить воспоминание.

Она только начала ощущать внутри себя вес ребенка, небольшое, но постоянное давление на мочевой пузырь. Было утро выходного дня, в доме находились только она и Спенсер. Стояли самые жаркие дни лета, и кондиционер работал на всю катушку. Она постоянно носила внутри дома свитер, а Спенсер жаловался на жару и говорил, что она слишком остро на все реагирует.

В то утро Анна вышла в сад, чтобы срезать цветы для вазы в гостиной. Она оставила дверь открытой. Не до конца, но достаточно, чтобы выпустить драгоценный холодный воздух Спенсера наружу. Когда она с цветами вернулась к дому, дверь была заперта. Спенсер, улыбаясь, стоял за стеклом. Анна помахала ему, чтобы он впустил ее, но он сделал вид, будто не видит ее.

Они стояли так несколько минут, а потом он ушел. Анна обошла дом, подергала задние двери, затем «вход для горничной» и, наконец, входную дверь. Все как одна заперты. Она позвонила в звонок. Спенсер не ответил.