Анна мысленно прокрутила эти слова в голове, прислушалась к реакции своего тела. Спазмов в животе, которые возникали всякий раз при мысли о Спенсере, не было. Он за решеткой. Ему светит пожизненное. То есть навсегда.

Известие об аресте Спенсера повергло мать в шок. В ее ответах Анна слышала нежелание признать правду. Даже когда она подробно рассказала ей о том, что он сделал.

Впрочем, так было всегда. Поверит ли мать, что Спенсер — законченный злодей, когда его признают виновным в убийстве Авы? Может, да. А может, и нет. Пульс постепенно замедлился. Она открыла глаза. Посмотрела на миновавшего ее машину любителя бега трусцой и его собаку.

— Мисс Шварцман?

— Да.

— Я спросила, не хотите ли вы…

— Да, — перебила ее Анна. — Я дам свидетельские показания.

— Замечательно, — сказала Патчетт. Шварцман услышала облегчение в ее голосе. — Мы планируем назначить дату через две недели после этой среды.

— Давайте я дам вам адрес своей электронной почты, и вы вышлете мне даты, чтобы я договорилась на работе и получила командировочные.

Анна продиктовала адрес электронной почты. Патчетт еще раз поблагодарила ее и положила трубку. Шварцман посмотрела на часы на приборной доске. Почти шесть пятнадцать. Девять пятнадцать в Гринвилле.

Патчетт работает допоздна. Отлично. Главное — упрятать Спенсера за решетку. Он никогда не вернется. Он больше ничего тебе не сделает. Ее плечи расслабились. Анна нажала на газ, но услышала очередной телефонный звонок.

Хэл.

— Я на Сансет, направляюсь к тебе.

— Отлично, — сказал он. — Я примерно в десяти минутах отсюда. Закажу столик. Тебе вина?

— Вообще-то лучше спроси, есть ли у них бурбон «Эван Уильямс». Кажется, я видела его за стойкой. Если он там есть, я не откажусь.

Окружной прокурор начинает дело против Спенсера. Пока ее бывший муж в тюрьме, она едет ужинать с другом. Повод для празднования. Нет. Причина для празднования.