Ричард изначально планировал подключить Дэниэла к управлению «Хаверстоком». Старик всегда знал, что Рори не обладает ни талантом, ни усердием. К сожалению, по милости своей чокнутой жены, однажды резко свернувшей на разделительную полосу на скорости девяносто миль в час, он ушел в мир иной прежде, чем успел урегулировать вопрос о преемственности. Но как только его не стало, я убедила Рори, что ему выгодно сделать Дэниэла своим партнером, чтобы переложить на его плечи большую часть работы по управлению компанией.

Рори носил славное имя своей семьи, в которой его поколение было обделено талантом. Ему всегда требовалась поддержка других людей, чьи идеи он крал, а плоды труда присваивал. И Дэниэл пришелся как нельзя кстати. Ему было плевать, что Рори его использует. Он просто хотел быть поближе ко мне. Готов был делать все, что бы я ни сказала.

Вдоволь понежившись в ванной, я заворачиваюсь в полотенце. В доме тишина: Сиенна, должно быть, спит. Мягко ступая, я спускаюсь в детскую. Вивьен оставила окно приоткрытым. До меня доносится рокот прибоя. Пахнет свежим бельем, ароматами острова. Я шире распахиваю окно. Все остальные звуки тонут в шуме моря. Я закрываю глаза, вдыхаю полной грудью, пытаясь наполнить легкие буйством водной стихии. Дэниэл любил заниматься со мной сексом в моей студии, где темноту разбавляли лишь оранжевое сияние раскаленного обогревателя и красный свет фотолаборатории. Но сама я всегда предпочитала предаваться любви под открытым небом, на природе — на земле, у сырых стен. Холода я не чувствую. Он обожал мое тело, мой влажный запах, дух леса в моих волосах. Мы думали, что умнее других, никогда не перезванивались, не переписывались по электронной почте — запросто можно спалиться. Но потом он начал оставлять для меня записки — в таких местах, куда, как он считал, никто не заглянет. Разумеется, он не принял в расчет Хелен.

Я закрываю окно, проверяю кроватку Сиенны. Вивьен перестелила ее постель, перевязала бантики по краям мягких внутрикроватных бортиков, надела малышке чистую пижамку. Я смотрю на спящую дочь. Она лежит на спине, раскинув в стороны ручки. Она всегда спит в такой позе — в форме звезды, будто ее ударила молния. Я ласково обдуваю ее личико — носик, щечки, точеный лобик. Она шевелится во сне, сопит, ее реснички трепещут. Я целую дочь в головку и ухожу, притворяя за собой дверь.

После того, как наш роман с Дэниэлом возобновился, я впервые начала уставать от Рори. Дэниэл, я знала, никогда не стал бы от меня гулять, в отличие от Рори, связавшегося со своей чертовой секретаршей. Дэниэл, я знала, пойдет на все ради меня. Это дарило ощущение собственной всесильности. А когда выяснилось, что я ношу под сердцем его ребенка, моя уверенность окрепла. Мы должны оставить их. Рори и Хелен. Должны начать новую жизнь, с нашим ребенком.