Альфу подняли с пола, заломили руки и надели наручники.

Дерек медленно перевел дыхание. Судя по всему, все было, наконец-то кончено — самый главный преступник, самый большой кошмар Доминика был обезврежен, схвачен и, уж конечно, на волю выйдет отнюдь не скоро.

— Арчибальд Молле… — Карл Еж, нагнувшись, поднял с пола выпавший во время жаркой схватки паспорт пленника и, открыв его, покачал головой, — Похоже, это твое настоящее имя, документы подлинные, это видно. Что ж, Альфа… Ты добился, чего хотел — твое имя отныне будет вселять страх во многие сердца.

На губах преступника появилась широкая, насмешливая улыбка — слова собеседника были ему приятны.

— Значит, только этого он хотел? — голос Красного Билла, раздавшийся из-за спины, вынудил Тедерика, Доминика и Ричарда оглянуться. Карл не сводил взгляда со схваченного мерзавца.

— Изначально… — он задумчиво размял руки, неспешно вновь становясь тем Ежом, который был известен всем, вновь становясь спокойным и хладнокровным, удивительно равнодушным ко всему человеком, — Имя Альфа Арчибальд придумал себе еще в юношеские годы, отчаянно стремясь выделиться среди сверстников. Но, увы… — он отвел одну руку в сторону, глядя прямо в глаза мрачнеющему с каждым мгновением Молле, — Результат он получил не тот, на который надеялся. Его обсмеяли. Имя показалось детям собачьей кличкой, как выразился мистер Ред, они посмеялись и забыли… Но Арчи запомнил. Запомнил и поклялся им, поклялся самому себе, что однажды это имя будет вселять ужас в людские сердца, что пред ним будут трепетать, что он еще покажет!.. Поклялся и целенаправленно пошел к своей цели. Увы, слишком удачливым его нельзя было назвать — что бы не задумал юный Молле, все заканчивалось крахом, но он не опускал рук. В какой-то момент ему стало казаться, что кто-то ворует его удачу…

— И тогда я встретил Конте, — Арчибальд, перебив рассказчика, широко ухмыльнулся, — Ты славно потрудился, Еж, выяснил многое обо мне, о моей жизни тогда… Но вряд ли ты можешь судить о моих мыслях. Я только поступил в армию, когда впервые встретился с Домиником Конте. Как только я увидел его, как только услышал, с каким восторгом говорят о нем все, буквально все вокруг, я понял — это он, он ворует мою удачу, он и никто другой! Я старался изо всех сил, а он становился лучшим. Я бился, я из кожи вон лез, чтобы заслужить доверие — но доверяли все исключительно ему, а на меня не обращали внимания!

— Альфой он называл себя и в армии, — Карл, не желая позволять пленнику продолжать, прервал его сам, — И — надо же такому случиться! — однажды капитан Кэмпбел, услышав это прозвище, сказал, что Арчи взял себе излишне громкое имя, имя, которое подошло бы скорее… Доминику Конте. Увы, он подписал себе смертный приговор. В армии Арчибальда научили стрелять, его учили убивать, и он не преминул доказать несчастному капитану, что хорошо запомнил уроки. Он выстрелил и убил сразу двух зайцев — оборвал жизнь капитана и подставил Доминика Конте. Должно быть, он ликовал тогда… Не берусь судить. Но…