– Моя мама запрещает мне разговаривать с незнакомыми людьми.

Они пересекают широкое пространство черной воды; единственный звук – радио в машине, исполняющее песни на незнакомом языке. Наверное, испанском, со звенящими барабанами, подчеркнутыми ритмичными гитарами.

Такси высаживает его у магазина спортивной обуви, потому что он сказал, что их квартира прямо наверху. Полная ложь, но он помолится о прощении позже.

Теперь здесь значительно спокойнее, чем прежде; он видит парочку в искрящихся платьях и туфлях на шпильках, направляющуюся в ночной клуб, женщин, выходящих из кинотеатра. Из немногих баров, которые еще открыты, доносится шум веселья. Люди ищут любовь, хорошее времяпрепровождение. У них нет никаких забот. Они считают, что это обыкновенная нормальная жизнь, не в силах понять то, что Господь призвал его обратно. Выполнить то, что нужно сделать. Отдернуть покрывало и высказать вслух то, что нельзя произнести.

Он подходит к Храму, стесняясь одежды, которую ему дали: блестящих штанов из водоотталкивающей ткани, вероятно, предназначенных для плавания на яхте, и серебристой футболки, чересчур тугой в воротнике. Ему не хватает его «апологии»; как хорошо было бы вытащить ее из мусорного бака, куда ее выбросила мама, и пусть она была бы перепачкана зловонными объедками. Он вспоминает, как однажды разыграл папу, измазав пальцы шоколадным маслом и притворившись, будто это собачье дерьмо; он гонялся за папой по всему дому, а затем – о ужас! – облизал пальцы. Как ему хотелось бы снова стать тем глупым малышом.

Однако когда он подходит к позолоченному мраморному входу, ведущему в здание, дверь оказывается запертой. Он стучит в стекло, машет рукой охраннице, читающей книгу, закинув ноги в черных ботинках на стол так, что видны разноцветные конфетти, прилипшие к подошвам. Но та показывает на часы, пожимает плечами и беззвучно произносит: «Приходи завтра!»

Он снова стучит в дверь, сильнее. Охранница качает головой, поджав губы, и отмахивается от него.

– Закрыто! – кричит она, громко, чтобы было слышно через стекло.

– Мне нужно войти. Я должен увидеть мать Низшую.

– Завтра.

– Пожалуйста!

Охранница решительно качает головой. Он с силой колотит по стеклу обоими кулаками, отчего то дребезжит. Охранница встает, подходит к двери и опускает защитные жалюзи, отгораживая его от искупления.

Все в порядке. Все в порядке. Господь проверяет его. Только и всего. Это испытание.

– Юная леди, с тобой все хорошо? – спрашивает бездомная, опираясь на тележку из супермаркета, заполненную всяким хламом: старый тостер, сломанный вентилятор, подушка в протертой наволочке, из которой лезет пух. – Помощь не нужна? Я могу кого-нибудь найти. Где твоя мама?