– Спасибо, Щедрость. Я даже не знаю, как тебя отблагодарить!
– Мальчик должен быть вместе с мамой, – пожимает плечами монашка. – Но он хочет кое-что тебе сказать. – Она подталкивает его в спину. Он выгибается. Ему не нужна поддержка.
– Мама… я хочу остаться. – Он не может смотреть маме в глаза.
Она смеется нервным лаем, не в силах поверить.
– Мы не можем. Даже не думай об этом.
– В Церкви. Щедрость говорит, ты можешь вернуться. О нас позаботятся. Для нас это лучшее место. Мы не случайно их нашли. Нас привел сюда Господь.
– Прекрати! Прямо сейчас! – говорит мама тоном, предполагающим, что она прибьет его на месте, если он вздумает ей перечить. – Говорить тут нечего. И у нас нет времени.
Щедрость пытается вмешаться. Ему хочется сказать ей, что лучше бы она этого не делала.
– Майлс рассказал мне о ваших проблемах с законом, о контрабанде наркотиков и прочем. Но, Терпение, у Церкви есть высококлассные адвокаты и связи наверху. Сенатор Рамона Маккоули – член нашей конгрегации!
– Я тебе очень признательна, Щедрость. Но тебе лучше поскорее убраться отсюда к черту!
– Так будет лучше для него. И для тебя. Твой сын вырастет, окруженный любовью и божьей благодатью. И только подумай, что он значит для нас, для всего мира! Доказательство действенности наших молитв. Он дар, ниспосланный свыше. Нам. И всем людям.
В нем вскипает ярость, врывающаяся в пустоту у него в груди.
– Прекратите говорить обо мне так, словно меня здесь нет! Словно у меня нет права голоса относительно того, что будет со мной!
– Возлюбленное дитя, – говорит Щедрость, успокаивая его. – Мила…
– Меня зовут не Мила! И не малыш, не тигренок, не крошка! Меня уже тошнит от всего этого! Тошнит от
Мама отшатывается назад, словно получив удар.
– Хорошо. Ладно. Хорошо. – Это выражение ее лица – будто все кости под кожей смялись. Но затем она напрягается, распрямляет плечи. – Но знаешь что? Полная задница.
– Что? – Он всхлипывает. Ему ненавистно то, что он плачет. Но он в ярости, в скорби, в смятении, и чувства подобны вулкану. Это его личные Помпеи.
– Полная задница, Майлс. Тебе не повезло, – говорит мама. – Я не твоя подруга. Я твоя мать. Вот кто я. Я принимаю решения. Я понимаю, что ты взрослеешь. Понимаю, что когда-нибудь мне придется отпустить тебя, отпустить одного в этот мир. Но это произойдет не сейчас. Я сражалась за тебя всю свою жизнь, и я знаю, что для тебя лучше.