– Но Ксюша… Если за это время она найдётся, а я буду далеко… Я должен буду сразу же увидеть её, я не могу по-другому…

– Это не займёт много времени. На самолёте до Салехарда примерно три часа, и там ещё столько же – до посёлка. Если очень постараться – уложимся в одни сутки, даже меньше. Подумай. Просто я хочу, чтобы ты сам увидел его, пообщался с ним, задал ему те вопросы, которые посчитаешь нужными. Чтобы у тебя потом не оставалось никаких сомнений и разочарований и вопросов, оставшихся без ответа. И дело Соколова можно было бы считать полностью отработанным. А если Ксюшу, предположим, найдут в этот самый день, ты просто приедешь к ней чуть позже. Она поймёт, что ты отсутствовал, потому что искал её. В общем, подумай. Я сообщу тебе день вылета.

С этими словами Влад в знак прощания похлопал его по руке, затем кивнул Юре и удалился.

– А ты что думаешь? – растерянно проговорил Георгий, посмотрев на Юрия.

– Думаю, в этой ситуации тупо все, но насчёт поездки я с ним согласен, – поспешно закивал тот. – Тут он насчёт тебя прав.

Гоша уже хотел было вступить с ним в спор, но тут дверь, ведущая в зал, отворилась, и из неё с суетливым и одновременно важным видом вышел Шапошников. Поблескивая тонкой золотистой оправой очков и прижимая к себе портфель, он прошествовал вдаль коридора.

– Так, участники СОГ, заходим! – не успела спина доцента скрыться из вида, как дверь приоткрылась снова, и оттуда высунулась здоровенная морда подполковника Петрова.

Люди, не переставая галдеть, потянулись обратно в зал собраний.

– Я пойду, – взволнованно сказал Юра.

– Давай. Расскажешь мне потом, что сказали там ещё твои коллеги.

– Ага. Конечно, расскажу обязательно, – заверил его друг, вливаясь в общий поток толпы, втискивающейся в двери.

Когда все, наконец, зашли, Гоша прислонился к стене и прикрыл глаза. Нужно было спускаться вниз и идти до дома пешком, а ещё сделать несколько важных звонков и изучить документы, которые Антонов должен был сегодня прислать.

Собрание, по-видимому, уже началось: слышно было зычный, приглушённый препятствиями из бетона и дерева голос Петрова. Гоша открыл глаза и посмотрел влево – дверь была закрыта не до конца. Он осторожно подошёл и глянул в образовавшуюся щель: отсюда было видно вставших во главе стола Петрова и Костомарова, а также пересевшего поближе к ним худенького молодого Ивана. Светловолосый, в отглаженном костюмчике, младший оперативник выглядел добродушным, по-детски наивным и таким же неопытным. Наверное, за всю его пока что непродолжительную карьеру это дело было первым по-настоящему серьёзным.