– Я даже не думала, что она одна сможет выйти из дома! Да ещё и так далеко! Она ведь никуда… Если бы я знала, что Ксюша так сможет. И чем это… моя вина… Она едва не погибла! – всхлипывала Анита, не обращая внимания на постоянные неловкие попытки своего спутника обнять её – каждый раз перед тем, как ему взять новый пакет.

– Я там вещи ей оставила. Много. Ксюша их носила…

Иногда она пыталась чем-то помочь им, а напоследок попросилась посмотреть на подругу, но Гоша твёрдо ей отказал.

– Сейчас ей лучше никого не видеть. Когда Ксюша захочет, она свяжется с тобой сама, – сказал он, закрывая за ними входную дверь, и думая про себя: «возможно, раньше, чем ты думаешь».

Каждый раз на протяжении дня, когда Георгий заходил проведывать жену, он обнаруживал её неизменно спящей. Даже когда вечером он снова лёг возле неё спать, Ксюша не шелохнулась. Но ещё больше Гоша был удивлён, когда она не проснулась и утром. Испугавшись, он вышел в коридор, чтобы позвонить врачу-неврологу, книгу по сомнологии которого они в «Сфере» выпустили в начале года.

Только после заверения доктора, что при состоянии Ксюши столь длительный сон нормален, и совета не будить её самому, Гоша слегка успокоился. Ему вдруг подумалось, что она вообще могла притворяться, надеясь оттянуть начало их неизбежного разговора. Но даже если представить, что это так – вмешиваться ему не стоит тем более.

Сделав необходимые дела (в частности – приготовление завтрака), он вернулся в спальню, и уже хотел пройти к креслу, чтобы продолжать читать оставленную на нем книгу Ремарка «Жизнь взаперти», но вместо этого решил подойти к Ксюше.

Он обошёл кровать, и присел на её краешек так, чтобы видеть лицо своей жены. Сейчас оно казалось совершенно умиротворенным. Она спала на самом деле. Не удержавшись, он протянул руку, и мягко убрал спавшие на него светлые пряди волос, и погладил её по тёплой щеке. Затем с неохотой заставил себя встать, подойти к креслу и сесть в него (левое плечо при смене положения тела отозвалось привычным нытьем). Однако читать совершенно не хотелось. Разум его занимали другие мысли.

О Ксюше. О них обоих.

Теперь, учитывая полученную вчера информацию, им предстояло многое обсудить и решить. Сам для себя Гоша уже давно всё понял. Несмотря ни на что, он, как и раньше, продолжал любить Ксюшу, и ничто не может на это повлиять, как и на его решение быть с ней – даже любой её будущий выбор относительно новой задачи.

Ничто, кроме неё самой. Поэтому Гоша, как бы ни пытался для себя отрицать, всё-таки боялся её пробуждения. Точнее, того, что за этим последует. То, что Ксю не стала его отталкивать в ту ночь, могло ничего не значить – тогда она была совершенно раздавленной и хотела чьей угодно поддержки. Что, если интуиция его подвела, и он всё-таки ошибся в суждении, что Ксюша всё ещё продолжает его любить? Вдруг она сейчас откроет глаза и заявит, что всё равно любит Артёма, наорет на мужа за то, что привёз к себе, и уйдёт – на этот раз навсегда? А может – уйдёт, но спокойно, поблагодарив на прощание за всё? Вправе ли тогда Гоша заставлять Ксюшу быть с собой, если она этого не хочет? Чем он тогда в этом плане будет отличаться от Артёма?