Пустовит поддержал Фаину:

— Действительно! Что это мы стоим? Нас же много!.. Набросимся на него всем скопом. Завалим, на фиг!..

— Я буду стрелять!..

— Осторожнее! Чуткий курок. Одно легкое нажатие…

— Отстегните же ремни!..

Пустовит все провоцировал:

— Ну, чего мы стоим? Нас много, а он один… Ну ранит кого-нибудь! Но мы его подомнем!..

— Правильно! — поддержала Фаина. — Другого выхода у нас нет.

И она сделала движение в сторону Нестерова.

Нестеров сразу же перевел на нее пистолет. И в это время Пустовит метнулся к нему:

— Урою, сука!..

Владимир был начеку и среагировал мгновенно. Выстрел всех оглушил. А вслед за выстрелом раздался дикий вопль Пустовита — вопль, переходящий в вой, затем в жалобное поскуливание.

Пустовит, переворачивая хрупкий инструментальный столик, рухнул на пол. Тут же попытался вскочить, но опять повалился, схватился за левое бедро… Из маленькой дырочки в штанине хлестала кровь. Пустовит, все еще жалобно скуля, зажимал рану руками. Но кровь все равно хлестала. А бедро Пустовита было как бы переломлено пополам.

Лицо Пустовита вмиг стало белым, как снег:

— Что ты сделал, гад?! Ты меня… меня…

Нестеров вскинул брови:

— Я, видно, в кость попал!.. Надо же! Еще стрелять не разучился…

— Меня… меня… — стонал Пустовит.

Нестеров обвел взглядом присутствующих:

— Повторяю еще раз: стрелять буду без предупреждения.