Сказано, сделано. Никто не стал спрашивать, почему именно Ярославль, каждый понимал, что для смены обстановки этот город подходил так же, как и любой другой. Алька на скорую руку собрала кое-какие вещи для себя и подруги, и они покинули квартиру, оказавшуюся не слишком ненадежным убежищем для одинокой беглянки.

***

Так, главное, не поддаваться панике, сказал он сам себе, садясь в машину. Все будет тип-топ. Он просто поменяет очередность. Сначала попрощается навек с одной, а потом отправит к праотцам вторую. Обе его достали! Так, к черту их обеих! Какая, в конце концов, разница, кто из них отдаст душу сначала, а кто потом? От перемены мест слагаемых, сумма, как известно, не меняется.

Глава 12

Глава 12

Входная дверь открылась медленно, словно неуверенно.

– Анжелика, ты? – выдавила из себя свекровь, вцепившись в косяк побелевшими пальцами, словно увидела перед собой выходца с того света. – Но как? Ведь Макс сказал…Когда ты прилетела в Москву?

Ее небольшие глазки были максимально вытаращены, а разноцветные папильотки дрожали надо лбом. Час был ранний, поэтому она была не готова к пришествию гостей, и уж тем более к появлению невестки, которую считала сгинувшей где-то на Кавказе.

– Можно войти? – спросила Лика, протискиваясь мимо свекрови в прихожую.

– Здравствуйте, Анастасия Петровна, – не забыла о вежливости Алька, заползая вслед за подругой.

– Здравствуй, Алевтина, – эхом отозвалась свекровь, трогая свои бигуди кончиками пальцев.

Лика впервые в жизни решила наплевать на воспитание и хорошие манеры и, не спрашивая разрешения, рванула в бывшую комнату Макса, позже ставшую «гостевой». Ванечка спал, свернувшись комочком, сжимая в объятиях плюшевого зайца, ее подарок на Рождество. В комнате пахло молочком, этот запах все еще витал над спящим сыном, хотя вроде бы грудничковый период остался в далеком прошлом.

Лика упала на колени, заливаясь слезами, уткнулась носом куда-то ему в плечико. Господи, какое счастье, что у нее есть он, ее малыш, ее сынок, ее драгоценный ребенок!

– Мулечка, – сонно пробормотал он, приоткрыв один глаз.

– Ванечка, душечка, любимчик мой маленький! – жарко зашептала она, покрывая сына быстрыми поцелуями. – Как я по тебе соскучилась, солнышко мое ласковое!

– Я тозэ, – серьезно сказал сын.

И вдруг его губы скривились, глаза наполнились слезами, и он кинулся ей на шею. Бедненький, он здесь совсем без меня извелся, подумала Лика, стискивая его худенькое тельце в объятиях, досадуя на гипс, невероятно мешавший.

– Мулечка, де ты была? – всхлипывал он ей в шею. – Я здал, здал, а тебя не было. Ты каталась на лызах?