Остальные тоже принюхались.

– Я ничего не чую.

– Сирень? Из сада прилетело?

– Нет, не сирень.

– Мерещится вам что-то. Крысиным помётом как воняло, так и воняет.

– Горит что-то, – напрягся главный. – Рихан, ты со мной. Остальные не расслабляйтесь.

Мужчины скрылись на лестнице, ведущей наверх. Некоторое время слышался только топот, потом шум, будто кто-то упал, и досадливая ругань с упоминанием обширных штанов Хрибного. Через несколько минут на лестнице опять зазвучали шаги и вернулись ушедшие, малость встрепанные и кашляющие.

– Что там?

Главный досадливо отмахнулся и, отвернувшись, закашлялся. Второй оборотень, хриплым, не своим голосом ответил:

– Факел со стены грохнулся и пламя занялось. Дыму наглотались… – он натужно закашлял.

– Крепежи давно менять пора. Я ещё в прошлую зиму господину Оириду говорил, когда в лаборатории пожар занялся.

– Ну занялся он, допустим, не из-за падающих факелов, а из-за кое-чьей криворукости.

Сдержанный смех прокатился по подземелью. Ходившие на разведку хаги наконец прокашлялись и подошли ближе.

– Слушай, – хриплоголосый повернулся к товарищу, – я тут подумал…

Мужчина заинтересованно подался к нему, и говоривший проворно сунул ладонь ему под нос и дунул. В тот же миг главный развернулся к двум оставшимся хаги и сдунул им в лица с ладони какую-то пыль. Те невольно вдохнули, закашляли и выпучили глаза.

И рухнули на пол.

Оставшиеся двое мужчин потыкали их ногами в бока, убедились, что сонная пыль сработала как надо, и Майяри распустила цветные щиты. Под обликом главного оказалась она сама, а Харийд скрывался под лицом хриплоголосого.

– Ну и методы у тебя, – проворчал парень, отряхивая ладони, – словно и не хаги вовсе.

– Мне ещё уходить отсюда, – сухо ответила Майяри, осматривая дверь, – и я не люблю, когда меня провожают.

– Я бы тебя отсюда вышвырнул! Вредительница!