Та с усилием перевела взгляд на него и даже попыталась взять силы в узду, но не вышло. Поводья проскальзывали между дрожащими пальцами.

– Я… не могу… пока… так зла…

– Хорошо, – Ранхаш нежно поцеловал её в лоб, – пусть трясётся. Только не ломай дом.

Спокойствие мужа частично передалось и Майяри, и дрожь стала слабее. Вот только взгляд, которым девушка опять вперилась в Менвиа, оставался таким же злым.

А Менвиа как зачарованная смотрела на руку сына, которой тот гладил девушку. На запястье, на котором блестел серебряный браслет. Стон отчаяния сорвался с её губ, а глаза торопливо опустились вниз, на руки Майяри, и Менвиа застонала ещё раз, заметив выглядывающую из-под рукава тёмную полосу металла.

– Какой позор…

Ранхаш резко обернулся к матери. Оставив Майяри, он вернулся к сидящей на полу женщине, вздёрнул её на ноги и, закинув на плечо, потащил прочь из дома под её истошные визги. Рия засеменила следом. Майяри тоже пошла за ними, но на пороге её остановил грозный оклик лекаря:

– Обувь! – и пришлось сперва найти тапки.

– Вы как? – Казар торопливо подпёр покачнувшегося Шидая.

Чувствовал себя тот паршиво. От возбуждающего в голове плавал туман, тело горело как в пожаре, а чресла были готовы разорваться от возбуждения. Желание было так велико, что даже при взгляде на Майяри, к которой Шидай относился как к ребёнку и дочери, шевелилось томительно нежное желание. Кроме того, из-за смеси с лекарством лекарю было слегка дурно. Не то чтобы это могло принести ему ощутимый вред, но и ясности в мысли не добавляло.

– Проводи меня до ближайшего приличного борделя, – распорядился Шидай, отстраняясь от хаггареса.

– Сейчас, – оживился тот, опять пытаясь подпереть лекаря. – Выберем вам самую красивую и самую умелую.

– Самую выносливую! – сквозь зубы прошипел Шидай. – И не одну. Да не прижимайся ты ко мне!

Казар торопливо, чтобы не возбуждать в лекаре неправильных мыслей, отстранился и открыл перед ним дверь.

Когда они подошли к конюшне, крики госпожи Менвиа стихли. Женщина уже сидела в экипаже вместе с Рией, которая испуганно прижимала к себе тюк с одеждой. Менвиа горела от ярости, но под двумя взглядами – сына и теперь пугающей Майяри – орать не рисковала. Сонный кучер торопливо запрягал лошадей.

Казар бросился будить конюха, чтобы тот заложил ещё один экипаж. Вряд ли господину Шидаю в его состоянии будет комфортно ехать в седле. О пешей прогулке лучше вообще не заикаться. В таком состоянии лекаря выпускать на улицы не стоит.

– Госпожа Майяри, я провожу господина Шидая, – предупредил Казар.