– Эх, Викан, – отнюдь не сочувственно улыбнулся Риш, – пока зубы отращивать будешь, место главного бабника столицы займёт кто-нибудь другой.

Раненый осоловело моргнул, поморщился и невнятно прошипел:

– Дедушка?

Лицо Риша вытянулось.

– Это из-за меня… – выдохнула Майяри.

Взоры мужчин тут же обратились на бледную девушку.

Опять начался дождь, и за окном не переставая лил мерно шелестящий поток. Солнце успело окончательно скрыться за горизонтом, и небо потемнело, пока они добирались до дворца. Трясущаяся Майяри упрямо повторяла, что нельзя ехать домой, нельзя вести их за собой… Кого их? И было решено остановиться здесь. Вариант довольно непредсказуемый, если учесть, какой «любовью» дворец пользовался у молодого хайнеса.

Викана отнесли в одну из пустующих комнат, и господин Шидай сидел с ним, ожидая, когда за парнем приедет отец, к которому уже отправили посыльного. Узээриш, посеревшая Майяри и обеспокоенный Ранхаш заняли кабинет и теперь молча смотрели на стоящую посреди стола коробку с апатитами, которую хозяйственно подобрал Казар. Он же разложил камни по вмятинам схожего размера, а потом, видя усиливающееся беспокойство госпожи – сам хаггарес песню слышать не мог, всё же он не хаги, – начертил вокруг коробки прямо на столе ряды символов, благодаря которым жутковатая песня наконец затихла.

Ранхаш только что закончил рассказывать молодому хайнесу истинную историю о происхождении Майяри. Рассказать полуправду или промолчать всё равно бы не вышло: полуправду Риш уже слышал, а молчание его не устраивало.

– Это послание мне, – уверенно заявила Майяри. – Услышать песню может только хаги, и коробка там оказалась неслучайно.

Риш и Ранхаш обменялись взглядами. Возразить они и не пытались. Действительно, какова вероятность, что в развалинах какого-то дома найдётся коробка с камнями, разложенными таким образом, чтобы оказавшийся рядом хаги слышал вполне внятную песню? Тем более что хаги, услышавший песню, был – вот неожиданность! – беглецом, которого страстно желали увидеть дома. А психа-мага, захватившего здание, так и не нашли.

Впрочем, иных следов хаги, помимо коробки с камнями, тоже не нашли. В доме явно орудовал маг или кто-то притворявшийся им.

– Я притворялась магом несколько лет, – напомнила Майяри.

– Госпожа, я в очередной раз поразился, что вы, оказывается, бедствие ещё большего размера, чем я представлял, – безо всякого веселья отозвался Узээриш, – и теперь вообще боюсь узнавать о вас что-то новое. Харен, вы отчаянный смельчак.

На самом деле Ранхаш как раз таки боялся. Очень боялся, что так и не сможет добиться благосклонности Майяри. И рядом с этим страхом прошлое возлюбленной выглядело совсем незначительно.