И она больше не была одна.

Ранхаш придёт за ней. Нужно только подготовить семью к его визиту.

Тем временем хаги на улице стало больше. И не только хаги. Майяри отметила оборотней-охранников, в которых она не чуяла сил детей земли. За каменными оградами мелькали любопытные женские лица и красные одежды.

Вдруг напор чужих сил увеличился, и Майяри едва не встала на колени. Уже через секунду она поняла, что именно этого и добивались. Расставив ноги пошире, девушка упёрлась пятками в камень, чувствуя, как начинают натужно хрустеть колени. Толпа раздалась в стороны, и по образовавшемуся проходу стремительно пролетел высокий тощий мужчина. Крючковатый нос, залысина, покрытая морщинами, коротко стриженные почти седые волосы и клиновидная чёрная борода. Хаги остановил злой взгляд на Майяри и с презрением искривил губы.

Давление на плечи разом усилилось, и колени подогнулись.

– Что? – Майяри с высокомерным недоумением осмотрела мрачные лица. – Вы, ничтожества, хотите поставить меня на колени перед ним? Перед каким-то советником? Меня? Наследницу, вашу госпожу и будущую повелительницу?

– Ты нам не госпожа! – выплюнул кто-то, и Майяри упёрла в говорившего ледяной взгляд.

– Это не тебе решать, ничтожный. Закрой рот и больше не смей открывать его в моём присутствии.

– Падуба!

Майяри не спеша повернула голову и вскинула подбородок, с ледяным спокойствием смотря в сморщенное лицо советника.

– Госпожа Падуба, – напомнила она.

– Какая ты госпожа?! – выплюнул старик. – Девчонка, посрамившая свой род! Вместо того чтобы принять достойную судьбу, ты сбежала, а сейчас требуешь называть себя госпожой?!

– Не слугам меня судить, – пренебрежительно бросила девушка и, подавшись вперёд, добавила: – И разве можно ещё больше посрамить род, который отдал свою дочь хаггаресам, м-м-м? Меня пытаются стыдить те, кто замарал себя шашнями с нашими врагами.

Майяри рассмеялась.

– Где былая гордость детей земли? Они смеют быть высокомерными, хотя стали такими ничтожными…

– Помолчи, – сквозь зубы процедил советник и, схватив её за руку, потащил за собой. – Старейшина с тобой разберётся.

Девушка с удивлением уставилась на узловатые пальцы, сомкнувшиеся на её локте. Она действительно удивилась.

– Ты посмел прикоснуться ко мне? – Майяри недоверчиво прищурилась, словно не верила своим глазам. – Я разрешила прикасаться к себе?

– Пошли, дрянь! – взбеленился советник.

Прощать подобное ни в коем случае было нельзя. Здесь понимали силу и только силу. Один раз стерпишь оскорбление, и это запомнят, чтобы потом отнестись к тебе с презрением. А зарвавшихся слуг нужно ставить на место сразу. Или ты не господин.