Паутина металла сопротивлялась и обжигала сильнее, чем когда он рвал брачные браслеты. И могла бы обжечь ещё сильнее, но всё же защита, нанесённая на его тело, немного, совсем чуть-чуть, но сбавляла напор хаггаресской магии.

Когда Ранхаш закончил, в Саду прочно поселился запах палёного мяса. Харен бережно обернул руки жены тканью и, отбросив в сторону бренчащий монетами платок, начал хорошенько заворачивать её в плащ.

Приводить в чувство девушку он не решился. Боялся, что она всё же захочет довершить задуманное и обняться с одним из здешних кустов, а границ возможностей недавно обретённой защиты Ранхаш ещё не знал.

И кроме того, бессознательное тело легче вынести незаметно, чем сознательное, даже если оно всеми силами старается вести себя тихо.

Ранхаш бережно поднял Майяри на руки и двинулся к воротам. Там он ненадолго замер, смерил подозрительным взглядом хаггаресскую печать и, размашисто перечеркнув её когтями, приоткрыл створку и беззвучно канул в темноту коридора.

Глава 77. Конец терпению

Глава 77. Конец терпению

– Вот он!

Старейшина, следящий, как шестеро хаги осторожно силами навешивают храмовые ворота на петли главных, обернулся и холодно прищурился.

По улице шёл мужчина среднего роста, широкоплечий, смуглый, с короткими чёрными волосами и бородой неряшливого вида, удачно скрывающей почти отсутствующий подбородок и квадратную линию челюсти. Озлобленное выражение лица, помноженное на неприкрытую глупость, делали хаги отталкивающим даже для сородичей.

Он волочил за собой упирающуюся Плетущую Косы и то и дело грубо дёргал её, вынуждая идти вперёд. На лице женщины алел след от удара. Такой сильный, что уже начинала проступать синева.

– Вот он! – ещё раз проорал Рахнарр, привлекая внимание всех, кроме занятых воротами. – Предатель!

С этими словами он швырнул женщину в пыль и надбавил ногой в бок. Зиярелла лишь сдавленно охнула и скрючилась, инстинктивно прикрывая самое слабое место – живот.

– Я видел, как она потащилась через скрытую дверь прочь из общины. Вот с этим!

Рахнарр бросил на землю мешок, и из него вывалились головка сыра, обёрнутая тканью копчёная баранья нога и стопка лепёшек.

– Мой господин, – Зиярелла вскинула на старейшину испуганные глаза, – я всего лишь собиралась уйти на две ночи за фажаланом[12].

– Ты обвиняешь меня во лжи?! – вскипел Рахнарр и хотел ударить бывшую жену ещё раз, но старейшина недовольно поморщился.

– Довольно, Рахнарр. Зиярелла предупреждала меня, что собирается уйти за фажаланом.

– С такой прорвой еды?