Убить страх! Избавиться от страха! Стать свободной!

Тонкие щупы сплелись в один мощный хлыст, и Зиярелла, уже не понимая, что творит, обрушила его на стену.

Раздался оглушительный хруст и по каменной кладке стремительно расползлась трещина. Посыпались обломки, облаком вспорхнула пыль, заругалась бросившаяся в рассыпную стража: с разбушевавшейся хаги пусть её родичи разбираются, а они подряжены от врагов общину защищать.

Зиярелла с усилием вскинула вновь хлысты, продолжая противиться гнущим её силам, и ударила стену ещё раз. И ещё раз.

Разрушить это сгнившее гнездо. Пробить путь к свободе. Ещё…

Сознание померкло, и женщина обессиленно уткнулась щекой в землю.

Повисла тишина. Глубокая и поражённая.

Жители ошеломлённо смотрели на посмевшую бунтовать и испуганно на совершенно спокойного старейшину, последовавшего за разбушевавшейся женщиной и теперь не отводящего взгляда от треснувшей стены.

– Здесь кто-то есть! – неожиданно завопил один из охранников, отскочивших в дальний от скалы угол.

Стена покосилась, немного просела, и в скальную нишу, до того скрытую глубокой тенью, проник солнечный свет. В тумане пыли рассмотреть посеревший силуэт могли только глаза оборотня. Но стоило увидеть одному и взоры всех обратились туда.

Скрываться больше не было смысла, через стену он перебраться бы уже не успел, и Ранхаш не спешно шагнул из ниши, ловко перебрался на наиболее уцелевший участок стены и встал лицом к общине. Взгляд его притянулся к лежащей навзничь женщине.

– У него госпожа Падуба! – рассмотрел кто-то девушку на его руках.

Ирдар тяжело воззрился на осмелившегося проникнуть в общину наглеца. От его взгляда не ускользнуло, что волосы мужчины покрывала не просто пыль. Они сами по себе были серы. Отметил и жёлтый цвет глаз, и характерное Вотовское обманчиво-изящное телосложение. Внутреннее раздражение, которое старейшина старательно скрывал внутри, вскипело ещё сильнее. Дурноголовая Падуба, приближающиеся хаггаресы, очередная сбежавшая девчонка, сошедшая с ума баба и её идиот мужик. А теперь ещё и это.

Он ничем не выдал своего раздражения. Призвал силы и, замахнувшись как кнутом, обрушил его на оборотня и заодно внучку, избавляясь от обоих. Оборотень, словно ощутив приближающуюся опасность, прикрыл глаза, крепче прижал к себе девушку и…

Ничего не произошло.

Хаги с удивлением посмотрели на старейшину. Они чувствовали, видели его удар. Так что же произошло?

Ирдара накрыло одно из самых ужасных чувств, испытанных им в жизни. Ощущение бессилия.

Кнут, почти обрушившись на стену, вдруг истаял. Просто исчез из рук, словно Ирдар замахивался непокорным и своевольным ветром.