Пока она соображала, что же делать, подошёл господин Борвид. Оборотень весело осмотрел её и подмигнул Ранхашу:

– Ну и отхватил ты птаху. Эй, малышня, – младшие испуганно вжались в старшего, а тот насупился и посмотрел зверем, изо всех сил стараясь казаться грозным. – Живо к костру. Сейчас пожрёте, а потом мы вас отмоем и посмотрим, на кого похожи. Ну давайте, – господин Борвид отстранил оборотня и подтолкнул вперёд старшего пацана, а вместе с ним и младших в сторону костра, у которого уже спали бабушка Майяри, старейшина Гейер и с крайне неодобрительным видом сидел Рийган.

У Майяри немного от сердца отлегло, когда заботу о мелких на себя взял один из дедов Ранхаша. Господин Борвид наложил в железные чашки немного остывшей каши – чтобы желудки с непривычки не прихватило и потрескавшиеся губы не обожгло – и устроил грязных мальчишек на одеяле. Самый младший сперва закричал как от боли, когда его попытались оторвать от старшего, и схватился за затылок. Потребовалось несколько минут, чтобы понять, что у него болит голова от слишком яркого света. У Майяри в очередной раз помутилось в голове от ярости, когда она увидела окаменевшие глаза младшего. Как можно было так сделать? Ему камни в глаза засыпали?

Младшему соорудили капюшон на голове, и десять минут мальчишки упоённо и с жадностью уписывали кашу, черпая её прямо пальцами. Отвыкли от ложек, а самый мелкий уже не помнил о существовании столовых приборов.

– Как вас зовут? – Майяри присела на корточки перед жадно глотающими воду мальцами.

Младший испуганно и с надеждой уставились на старшего, а тот замялся и посмотрел на пятна окаменевшей кожи на своих ладонях.

– Сейчас никак, – прохрипел он простуженным голосом.

Девушка поджала губы. Похоже, мальчишка уже знал, что тёмные не имели право называться именами, данными от рождения.

– А как звали раньше?

– Меня Цавий. Это, – он кивнул на среднего, – Илрай, а это Имлард, – кивок на младшего.

– А чьи вы… были?

Цавий поник головой.

– Моя мать Благословлённая на Одиночество, – тихо произнёс он. – Мать Имларда тоже. Она у нас одна. А у меня и Илрая один отец.

Имена родителей говорить побоялся. Может, думает, что вернут? Майяри окончательно убедилась, что мальчишка знает об уготованной тёмным судьбе.

– Значит, вы братья? – господин Борвид взлохматил мальчишке волосы и подозрительно прищурился. – А что это у тебя здесь бегает? А ну-ка все мыться!

И потащил мальчишек к ручью, отмывать грязные вонючие тела.

– Госпожа, – Цавий обернулся и обеспокоенно посмотрел на Майяри, – нас же не отправят… – он сглотнул и посмотрел на стены общины.