Консер как-то странно посмотрел на неё, задержался взглядом на припухших губах и пятнах засосов в распахнувшемся вороте и расслабился.

– Его сердце сжали с такой силой, что не выдержало бы и железо, – едва слышно протянул Шерех, и Майяри побелела.

– Майяри была со мной, – тут же сказал Ранхаш.

– А ты был в лагере, – качнул головой дед. – Я поспрашивал других старейшин, но они сами никуда ночью не отлучались и самые сильные их подданные тоже, – оборотень почему-то посмотрел на Рийгана, следующего попятам за посвежевшим старейшиной Гейером. – Только вот… – Шерех опять посмотрел на Майяри, – …твой брат…

Девушка невольно осмотрелась и нашла брата у костра рядом с пацанятами. И даже удивилась, что нашла, а потом изумилась, сообразив, что Ёрдел ест и ест сырое мясо.

– Как отреагировали в общине? – перевела тему Майяри.

Старый консер с готовностью поддержал изменение разговора. Обвинять тёмного в убийстве старейшины Ирдара никто бы не стал, у этих двоих личные счёты, но всегда приятно знать, кто именно убийца, а не гадать, кто кого в следующий раз убьёт.

– Они растерянны. Я позволил себе распорядиться, чтобы все жители собрались на площади. И хотел как раз идти туда…

– Я с вами! – мгновенно вызвалась Майяри.

В общину они отправились ввосьмером: консер Шерех, старейшины Оирид и Гейер, мальчик Рийган, которого никто не смог отшугнуть, Ранхаш, прикрывающий спиной Майяри, Казар и Вахеш.

Толпа на площади сдержанно шумела и волновалась. Присутствовали в основном мужчины. Они старательно пытались казаться невозмутимыми, но удивление и растерянность нет-нет, но мелькали на их лицах. Старейшина Ирдар стоял во главе общины очень долго и успел пережить множество потрясений. Конечно, произошедшее вчера не могло сравниться ни с чем, но никто не ожидал, что это подкосит господина совсем.

В первых рядах неподвижными изваяниями стояли советники. По их холодным лицам сложно было что-то прочитать, но на лбу блестели бисерины пота. Майяри-то думала, что они придут к яростным дебатам, кто займёт пост, но жители общины, казалось, сами ждали чего-то.

– Господа, – консер Шерех обратился к собравшимся, – кто сейчас главный? Мы хотели бы переговорить с ним.

Толпа заволновалась, советники отмерли и нерешительно переглянулись. У Майяри нехорошо засосало под ложечкой.

Советники, готовые по повелению господина отдать любого из своих потомков в качестве наследника старейшины, сейчас пребывали в замешательстве. Возможно, будь община в другом положении, более спокойном, а не в окружении врагов, они бы ещё заявили о своих притязания, мол, старейшина всегда выделял их больше других. Но сейчас ни один из них не был готов возложить на себя бремя власти, ибо никто из них не умел решать.