– Дыши, сержант. – Рави гладил ее волосы. – Мы здесь. Мы с тобой.

– Рави, что с ней?

– Гипнол, – прошептала Пиппа. – Рогипнол в… в чае.

– Рави, вызывай скорую. И полицию.

Звуки вновь исчезли. Остались только цвета, да голос Рави вибрировал в груди и отдавал в спину, где-то за гранью восприятия.

– Она дала Энди умереть, – сказала Пиппа. Или подумала, что сказала. – Но ее надо отпустить. Иначе это неспра… ведливо. Неспра… ведливо.

Килтон вспыхнул и погас.

– Я могу забыть. У меня… как это……незия. Она в септике. Фермерский дом. Кленовая… балка. Это там, где…

– Все хорошо, Пип. – Рави удерживал ее в этом мире и не давал исчезнуть. – Все позади. Теперь уже точно. Я нашел тебя.

– Н-нашел м-меня?

– Твое устройство для трекинга по-прежнему включено. – В руке у Рави прыгал экран телефона с мерцающей оранжевой точкой на карте. – Я увидел, где ты, и сразу все понял.

Килтон вспыхнул и погас.

– Все хорошо, Пип. Я нашел тебя. Сейчас тебе станет легче.

Вспышка.

Они что-то говорили – Рави и папа. Только до нее доходили не слова, а буквы, и буквы ползли, как муравьи. Она больше ничего не видела. Ее глаза стали небом, и в нем взрывались фейерверки. Огненные брызги армагеддона. Все стало красным. Красные вспышки, красное зарево.

Затем Пиппа вновь ощутила себя в человеческом теле. Она лежала на холодной сырой земле, и Рави дышал в ухо. За деревьями вращались синие мигалки, которые извергали из себя людей в черной полицейской форме.

Пиппа видела их – мигалки и фейерверки, а слышала только свое хриплое дыхание.

Красные сполохи в небе и синие вспышки на земле.

Красные и синие.

Краны с инеем