Они помолчали.

– Долорес не убивала Миру, – сказала вдруг Мэй.

Гай сосредоточенно рассматривал красный снег под ногами. Амико отвернулась в сторону.

– Мэй, это уже неважно, – попытался остановить ее Зорн.

– Это был Сэ.

– Я знаю, – ответил Гай. – Книга, эти голоса в голове, которые говорят, что твое желание и есть твое предназначение. Что ты не такой, как все. Что все сбудется. Но ничего не сбывается, так как ты думаешь… Здесь надо будет прибраться, – сказал он отстраненно. – Хватит с нас живых мертвецов в этом сезоне.

Со стороны трассы нарастал вой полицейских сирен. Гай протянул руку Зорну:

– Удачи.

Зорн уточнил:

– Книгу нужно вернуть?

Гай покачал головой:

– После смерти матери у клана Сентаво больше нет обязательств перед Ватиканом. Обратный код: «Свободен от гнева». Но ключ сработает, если ты не поддашься книге. И не сомневайся, она попытается.

Зорн обнял Гая и Амико. Мэй стояла поодаль. Потом протянула руку:

– Прощайте.

Амико сделала шаг и обняла ее:

– Береги себя, Мэй.

Мэй растерялась и неловко обняла ее в ответ:

– Я… Я буду в порядке.

На обочине стояло уже с десяток полицейских машин с воющими мигалками, бежали жандармы, кто-то кричал. Гай поднял руку вверх, давая понять, что он контролирует ситуацию. Мэй кивнула на первую попавшуюся брошенную машину. Села за руль, Зорн расположился на переднем сиденье рядом. Они тронулись, и когда выехали на трассу, Зорн обернулся. На крыше поместья занимался огонь.

Всю дорогу в машине Зорн пытался посчитать, сколько дней прошло с того дня, когда они приехали. Мысли путались, во рту по-прежнему был солоноватый вкус железа и крови. Когда машина притормаживала, откуда-то из солнечного сплетения поднималась мутная волна тошноты.