— Обвиняемая утверждает, что невиновна? — уточнил судья Ланкершим.

— Да, — подтвердил Мейсон. — И потребовала суда присяжных. И, чтобы показать нашу лояльность, мы готовы принять первых двенадцать присяжных из представленного списка, не допрашивая их.

Судья Ланкершим посмотрел на Перри Мейсона поверх очков.

— Вы настаиваете на суде присяжных?

— Да. Это гарантируется Конституцией гражданам нашего штата. Мы лишились многих конституционных гарантий, не настаивая на них. От имени обвиняемой я требую суда присяжных. В противном случае я оставил бы решение этого дела на полное усмотрение Вашей чести.

— Вы согласны на предложение мистера Мейсона о том, чтобы первые двенадцать человек из списка выступили в качестве присяжных по слушаемому делу, господин окружной прокурор? — повернулся судья Ланкершим к Гамильтону Бергеру.

Гамильтон Бергер, решивший лично вести дело и посадивший своих помощников на дальние углы стола, отведенного для стороны обвинения, встал со своего места.

— Нет, Ваша честь. Мы хотели бы допросить присяжных, как обычно.

Мейсон опустился на стул и заявил с улыбкой:

— У меня нет вопросов ни к одному присяжному. Я отказываюсь от использования своего права отвода присяжных как с указанием причины, так и без указания причины. Я считаю, что любые двенадцать граждан США, которые займут места на скамье присяжных, вынесут правильное решение в отношении обвиняемой после того, как будут представлены доказательства, а это все, что требуется обвиняемой.

— Высокому суду, — заявил Гамильтон Бергер, — следует обратить внимание на то, что адвокат защиты намерен использовать свой отказ от права допроса присяжных как колышек, на который он повесит эффектное заявление, единственной целью которого будет произвести впечатление на присяжных и…

— Суд понимает ситуацию, — перебил судья Ланкершим. — Присяжным не следует обращать внимание на не относящиеся к сути замечания представителей сторон. Давайте продолжим слушание. При сложившихся обстоятельствах voir dire[14] ложится на вас, мистер Бергер.

Гамильтон Бергер провел допрос присяжных, не жалея сил и задавая все новые вопросы, рассчитанные с математической точностью. Он не упустил ни единой детали, пытаясь выяснить, беспристрастен ли данный человек или нет. Мейсон сидел, откинувшись на спинку стула с улыбкой на губах. Весь его внешний вид показывал, что он абсолютно не обращает внимания ни на вопросы, ни на ответы. Чем дольше Гамильтон Бергер допрашивал потенциальных присяжных, тем больше становилось понятно, что он сомневается в их честности и беспристрастности, что резко контрастировало с отношением адвоката защиты и определенно было не в пользу окружного прокурора. Помощники дважды пытались предупредить Гамильтона Бергера об этом, но он не обратил на их слова никакого внимания, а упрямо продолжал задавать вопросы.