— Та-ак… — Йеппе сильно потер руками лицо и попытался окончательно проснуться. У Торбена Хансена есть алиби.

А вот у Лулу Суй алиби нет.

— Если на Йоханнеса совершено покушение, а Торбен Хансен отсеялся, выдвинем Сёрена Вести в качестве главного подозреваемого? — Ларсен снял крышку с пластикового стаканчика с йогуртом и мюсли и принялся есть, медленно и аккуратно. — Извини, это мой завтрак. Дома не успел съесть. — Он подмигнул Йеппе, словно упоминание о факте недоеденного дома завтрака являлось неким условным знаком. — Я все пытаюсь идентифицировать инвестора, но управляющего фондом голыми руками не возьмешь. Он постоянно на каких-то встречах — то с официальными лицами, то с вышестоящими директорами.

Йеппе выдвинул стул и сел. Он вспомнил, что и сам сегодня не завтракал и даже не пил кофе. Причем совершенно не по той причине, что Ларсен. Голова без кофеина отяжелела, телу не хватало энергии.

— Ларсен, мне кажется, тебе стоит умерить пыл. — Ларсен застыл с набитым ртом. — Пойми меня правильно: я не сомневаюсь в том, что Вести обвел вокруг пальца и Альфу Бартольди, и тайного инвестора. Только я не вижу, каким образом это может быть связано с покушением и убийствами, с которыми мы имеем дело. — Йеппе помотал головой из стороны в сторону, так что в шее хрустнуло. С утра у него болела спина. — Мотив преступлений связан с проявлением сильных эмоций или с экономической выгодой. И как сюда вписывается убийство Кристель Тофт? А покушение на Йоханнеса?

— Но ведь Вести и Кристель были любовниками…

— Это не значит, что их связывали чувства. Нет никаких свидетельств этого. Ничего не стыкуется.

Ларсен медленно доел, выскреб дно стаканчика пластиковой ложкой и выбросил отходы в корзину. Вздохнул.

— Ну ладно, я передам все материалы отделу экономических преступлений и прерву собственное расследование. Ну и что дальше?

Вот именно — что дальше?

Лулу Суй объявлена в официальный розыск. Пока что никаких сведений о ее местонахождении получено не было, позвонили только несколько ее шокированных знакомых, которые понятия не имели, где она находилась, но очень хотели бы это знать. В том числе ее отец утверждал, что не видел и не слышал свою старшую дочь в течение недели.

На бесчисленных медиаплатформах наблюдалось нетипичное затишье с ее стороны, телефон был отключен, а единственная имевшаяся у нее кредитная карта не использовалась с середины января. За последнее время Луиза Сёборг Хансен оставила удивительно мало виртуальных следов, что было совсем не характерно для представительницы молодого поколения начала XXI века. А теперь она и вовсе исчезла.