— У вас, видимо, есть предложение для меня? — спросил Везич.

Ковалич перестал рисовать странные геометрические фигуры и, отложив карандаш, внимательно и сострадающе посмотрел на Везича.

— Предложения нет. Есть вопрос: с кем бы вы хотели увидеться?

«Точно. Он работает по их сценарию, — понял Везич. — Но они чего-то хотят от меня. Значит, еще не все потеряно. Надо соглашаться. Надо соглашаться на все. А потом срочно в Белград. И напрямую к премьеру. Должен же он думать о себе хотя бы?!»

— Вы можете устроить мне встречу с любым человеком?

— Допустим.

— Допуск — понятие растяжимое.

— Для вас могу устроить встречу с любым человеком.

— Даже с иностранцем?

— С иностранцем? — удивился Ковалич. — Это исключено.

— А найти моего приятеля в городе и сказать ему лишь одно слово «согласен» можете?

— Кто этот человек?

— Ковалич, либо я прекращу разговор и попрошусь в камеру, либо вы ответите мне «да» или «нет».

— Я отвечу вам иначе. Я отвечу вам: боюсь, что уже поздно.

Везич посмотрел на часы. Было семь часов сорок пять минут.

— Еще не поздно, — сказал он. — Еще есть время.

— Вы меня не так поняли. Я сегодня занят. Я не смогу выполнить вашу просьбу сегодня. Но я выполню ее завтра, если вы сегодня изложите ее мне.

— Хорошо, — согласился Везич, чувствуя, как у него занемели кончики пальцев. — Я изложу вам сегодня мою просьбу. Мне надо, чтобы вы сейчас, не позже восьми часов, позвонили в клуб «Олень» и попросили к телефону господина Штирлица...

— Кто он такой?

— Сотрудник доктора Веезенмайера.