Взик даже зажмурился, стал шумно передвигать графин с водой с места на место, но ничто не могло заглушить мысли, которые жили теперь в нем прочно и цепко, как бациллы туберкулеза.

«Я все время играл, — сказал себе Взик. — А теперь время истекло, игра подошла к концу. Смерть Иво — это звонок в мою дверь».

— Кто вы? — повторил Взик свой вопрос.

— Это важно? — Лада опять пожала плечами.

— Важно.

— Я люблю Везича.

— Что с ним случилось?

— Не знаю.

— Вы звонили к нему на работу?

— Его там нет. Он поехал на встречу с немцем.

— С каким немцем?

— Его фамилия Штирлиц. Он из группы Веезенмайера.

— Чем вы докажете, что пришли по поручению Везича?

— Вы сошли с ума? — спокойно удивилась Лада. — Петар мне говорил, что вы его друг.

— Именно поэтому я и задал вам этот вопрос.

— Вы должны напечатать материалы Везича, — повторила Лада, закуривая. — Я передаю вам его просьбу и черновики. Почему я должна доказывать вам, что пришла от него?

— Потому что того репортера, которому Везич утром показал этот свой материал, убили. Его сына утопили в корыте. Мать закололи шилом, а жене перерезали горло.

Лада почувствовала, как мелко задрожала сигарета в ее руке. Это заметил и Взик.

— Вам страшно за Везича?