— Но ведь это ужасно, Пол... Значит, они выжили! Неужели жертвы были принесены понапрасну?

— Нет. Будь наши жертвы напрасными, наци действовали бы открыто. И не только в Европе, но и в нашей стране...

— В какой мере ваши материалы против них носят уликовый характер?

— Против каждого из тех людей, которых я назвал, есть по крайней мере два свидетельских показания. Все они члены НСДАП, люди СС, СД, гестапо или абвера. За каждым из них — преступление. Они должны быть отданы в руки правосудия...

— Легко сказать... Те, кто живет в Германии, — одно дело, там легче... А как быть со Швецией? Или Аргентиной? У нас и так натянутые отношения с Пероном... А Испания? Португалия? Как быть там?

— Очень просто: брать их там и вывозить. И передавать в руки Нюрнбергского трибунала.

— «Вывозить»? Называйте вещи своими именами, Пол... Не «вывозить» и не «брать», а организовывать похищения... И вы прекрасно понимаете, что назавтра же после случившегося государственный департамент будет завален нотами протеста по поводу вмешательства во внутренние дела Мадрида или Байреса...

— Что вы предлагаете? — Пол нахмурился, полез за сигаретами — плохой признак.

— Ничего. Предлагаю подумать. Есть некоторая разница между вами, человеком, совершившим подвиг, — да, да, я понимаю, каково было собрать подобную информацию, это настоящий подвиг! — и мною, чиновником, который обязан санкционировать действия. Будь проклят мой пост, черт его совсем побери! Как вы отнесетесь к тому, чтобы подключить к операции дипломатов?

— То есть? — Роумэн несколько опешил, достал из пачки «Лаки страйк» сигарету, закурил.

— Пусть наши юристы подумают, как можно побольнее нажать на Аргентину, Испанию, Парагвай... На режимы, скрывающие у себя наци... Чтобы они выдали нам преступников...

— Ну, зачем же так усложнять задачу? — Роумэн тяжело затянулся. — Лучше пошлите телеграммы скрывающимся нацистам, адреса я могу вам сейчас продиктовать, с просьбой добровольно отдаться в руки нюрнбергского правосудия.

— Мне не до смеха, Пол, — сухо заметил Макайр. — Я ошарашен случившимся. Я думаю, как лучше поступить. Думайте и вы.

— Я же внес предложение: я вылетаю с бригадой ваших ребят и привожу всех этих наци в Нюрнберг. Как я это сделаю — моя забота. Риск беру на себя.

— Нет, я беру на себя риск. Я, именно я, Пол, не обольщайтесь. Потому что я подпишу приказ на командирование вместе с вами моей бригады... Я и никто другой... А я не готов к тому, чтобы подписать такой приказ — его попросту не утвердят... Как вы отнесетесь к тому, чтобы попросить совета у Аллена?