Солдат вытянулся как мертвый. Акенон скинул с себя тело и сел рядом, переводя дыхание. Только сейчас он почувствовал боль под глазом. Ощупал скулу и посмотрел на пальцы. Скула болела и распухла, но крови не было. Он повернулся к Крисиппу. Глаза солдата были закрыты, из приоткрытых губ стекала струйка крови. Надо было подождать, чтобы он пришел в себя.

Акенон встал, подобрал оба меча и пошел к коню за веревкой. «Сколько придется пытать Крисиппа, чтобы он предал человека в маске?» — размышлял он, и лицо его было мрачным.

* * *

От боли Крисипп застонал.

Он заметил, что тело легонько покачивается, но не понимал, что происходит. Растерянно приоткрыл глаза. Сообразил, что случилось, и поспешно их закрыл.

«Я должен заставить Акенона поверить, что все еще без сознания», — подумал он.

Он лежал на спине своего коня, руками и ногами касаясь крупа. Болела челюсть. Он провел языком и нащупал глубокую рану на внутренней стороне щеки и пару наполовину отломанных зубов. Приоткрыл глаз, прижатый к конскому боку. Стояла глубокая ночь, и лошади шли шагом. Он услышал топот копыт слева от себя. Должно быть, Акенон ехал рядом, держа его лошадь за повод. Крисипп осторожно пошевелил рукой, проверяя прочность веревок. И сразу почувствовал напряжение. Пошевелил ногой, и произошло то же самое. «Сбежать на удастся», — сказал он себе. Следовало подождать, когда египтянин его развяжет, и попытаться вырваться.

— Добрый вечер, Крисипп. — Акенон приветствовал его с напускным радушием. Крисипп не ответил, притворившись, что все еще без сознания. — Угадай, кто будет тебя допрашивать.

«Куда мы направляемся?» — спросил себя Крисипп. В таком положении выяснить это было невозможно. Он даже не знал, сколько времени они провели в пути. Должно быть, они направляются в Кротон, в пифагорейскую общину.

— Сначала я хотел допросить тебя в лесу. — Египтянин обращался к нему, и Крисипп задумался, зачем ему это нужно. Просто чтобы убить время, пока они едут? Акенон продолжал: — Однако я предположил, что ты не станешь сотрудничать. Зато кое-кто умеет развязывать языки лучше, чем я. Кто бы, по-твоему, мог быть?

Дыхание Крисиппа участилось, но не от страха, а от ненависти. Он ненавидел египтянина и ненавидел себя за то, что подвергал опасности своего учителя.

— Ты думаешь, мы едем в Кротон? — спросил Акенон. — Действительно, такая мысль у меня была, но имеются две веские причины не делать этого. Во-первых, в Кротоне у тебя может быть много союзников. Ты преступник и предатель, но, к сожалению, мы знаем, что многие гоплиты, подобно тебе, продаются Килону или тому, кто им платит, — с иронией продолжал Акенон. — Может, ты надеялся, что тебя спасет Килон? Сегодня утром я видел, как ты встречался с одним из его охранников.