«И Борей обезоружил меня, как ребенка», — с горечью подумал он.

Связав его, Даарук снял металлическую маску. Его обезображенное огнем лицо перенесло Акенона на несколько месяцев в прошлое, в тот день, когда Атма, раб Даарука, приготовил для своего хозяина погребальный костер. Акенон и Ариадна были свидетелями последнего этапа возведения костра, а также момента, когда Атма его поджигал.

И не заметили обмана.

У него были некоторые сомнения относительно того, как именно было разыграно представление, но в общих чертах он его представлял. Скорее всего, на погребальном костре Атма смазал тело и ткани, в которые был завернут Даарук, не горючим веществом, как полагали они с Ариадной, а наоборот, чем-то огнеупорным. Масло вылил по краям костра, чтобы пламя окружало Даарука, не касаясь тела. Огнеупорное вещество должно было защитить хозяина в течение минуты или двух. Этого было достаточно, чтобы затем он бросился в воду и улизнул под покровом ночи, однако случилось так, что пламя обожгло ему пол-лица. Судя по тому, как он говорил, горячий дым проник и в горло.

Акенон предполагал, что между дровами погребального костра, разведенного под Дааруком, Атма подложил чей-то труп. Обгоревшие кости безвестного мертвеца он и собрал на следующий день. Обман был продуман до мелочей: Атма даже надел на другое тело кольцо Даарука.

«И все-таки он совершил ошибку», — размышлял Акенон в одиночестве заключения.

Доказательства этой ошибки все время были перед ним, но задумался он о них всего три дня назад, рассеянно осматривая кольцо. Великий учитель, которого он видел несколько раз, всегда носил пентакль на правой руке.

А у трупа, лежавшего в погребальном костре, кольцо было надето на палец левой.

Глава 133 29 июля 510 года до н. э

Глава 133

29 июля 510 года до н. э

Даарук остановил коня на вершине холма. Обливаясь потом, он осматривал высохшую пыльную равнину, оставленную позади.

«Никто не преследует», — с облегчением подумал он.

Он пришпорил коня, стремясь как можно скорее добраться до убежища, где хранилась половина его золота и математические свитки… «И Акенон», — подумал он со злобной ухмылкой на обожженных губах. Борей так отчаянно набросился на египтянина, что чуть его не прикончил. Тем не менее, пролежав без сознания три дня, Акенон все еще был жив.

По крайней мере, в последний раз он его видел живым.

Это было в то утро, когда он отправился в Совет, чтобы бросить в тюрьму Трехсот и напасть на пифагорейское собрание. Акенон был так плох, что он бы не удивился, если бы за это время тот испустил дух.