Как раз в это время она подружилась с одним молодым человеком из соседнего кооперативного дома, по имени Димитр Райков, который стал нашим постоянным гостем. Я наивно подумал, что она решила выйти за него замуж и поэтому хочет избавиться от меня. Я спросил о ее намерениях, но она рассмеялась и сказала, что я, мол, сужу о многом слишком элементарно… Не знаю, говорить ли дальше? Ладно, раз уж начал, скажу! Оказывается, Райков попал в тюрьму за кражу, а она со спокойной совестью заявила: «Он мне уже надоел, я высосала из него все, что мне было нужно». Это признание ошеломило меня, я ужаснулся, в какую пропасть катилась Йонка. Но предпочел оставить ее в покое. С этого момента всякие отношения между нами прекратились, и при встрече мы стали обмениваться лишь обычными приветствиями…

— Знаете, вы единственный человек, который не говорит о ней как о добром и сердечном человеке. Не думаете ли вы, что она могла так относиться только к вам и что ваше мнение является слишком субъективным?

— Возможно… Однако хочу добавить, что я заметил в ней эту черту уже давно. Йонка обладала талантом вызывать симпатию у людей, ей удавалось это очень легко, за исключением одного меня. Убежден, что с годами она развила эти способности.

— Кто сообщил вам о похоронах?

— Ее муж.

— Что вы думаете о нем?

— Я не знаю его, но не верю, что он был случайным явлением в ее жизни. У Йонки все было продумано и запрограммировано, даже ее смерть, как бы парадоксально это ни звучало.

— Это уж слишком!

— За короткое время я столько натерпелся от нее, что мне хватит на всю жизнь. Жаль, что вы не знали ее! — тяжело вздохнул Драголов.

Нестор пытался понять архитектора, оценивая ту сложную ситуацию, в какой оказался этот человек в результате своего брака, и был готов даже поверить ему до некоторой степени.

— Теперь, когда вы знаете, что случилось с ней, вы не хотели бы высказать какое-нибудь предположение?

— Нет, это ваша работа!

— Вы правы! — произнес Нестор и встал.

Возвращаться в управление было уже поздно, и Нестор отправился к сыну в школу. Подойдя к зданию, он прислонился к ограде и стал ждать конца школьных занятий. Его мысли все время вертелись вокруг рассказа Драголова. Наконец входные двери распахнулись, и дети, размахивая сумками, начали выскакивать во двор.

Борис, крупный для своих десяти лет мальчик, при виде отца смутился. Не так уж часто его встречали из школы. Сдерживая радость, он быстро подбежал к отцу.

— Здравствуй, Несси! — произнес сын, ударяя протянутую отцовскую руку своей ладонью.

— Здорово, Моби Дик!