Крумову было тяжело смотреть на этого великана, свернувшегося за столом, как провинившееся дитя.

— Почему вы возвращали письма?

— Я не учил его так поступать! Не мог мой сын предать меня! Он всегда делился со мной всем, но стоило ему встретиться с этой куклой, как он сразу потерял голову.

— Он взрослый человек и теперь сам может оценивать свое поведение, — сказал Нестор, хотя понимал, что Петрунов вряд ли согласится с ним.

— Обойдусь без советов! — снова разразился гневом Петрунов. — Всю жизнь дрожал над ним, хотел сделать из него человека, а он наплевал на все! Чтоб глаза мои его не видели! Задушил бы вот этими руками!

— Тогда к чему весь этот шум?.. Зачем тебе потребовалось убивать еще и Иванова?

— Этого мародера?

— Имей в виду, закон предусматривает…

— Закон никогда и ничего не предусматривает, дорогой мой! — почти закричал Петрунов. — Закон — это только следствие, а причина всего — в нас, в людях, во мне, в тебе, Георгии и в этом идиоте!.. Закон определяет срок и вид наказания за то, что ты прибил это животное, но душу твою не исцелят. Как твой закон может утешить мать, у которой растоптали ребенка? Дашь столько-то лет преступнику и думаешь, что состоявшееся возмездие утешит бедную женщину, не так ли? Нет, дорогой мой! Запомни мои слова, никогда, никогда возмездие не может быть мерой утешения для людей! А если оно является или стало такой мерой, то это страшно, страшно для нас…

— Вставай! — решительно произнес Нестор. — Поедешь со мной!

Петрунов медленно поднялся, посмотрел на следователя с кривой ухмылкой и последовал за ним.

Крумов на большой скорости молча вел машину. Улицы опустели, и они быстро подъехали к Центральной почте. Выйдя из машины, он взял под руку Петрунова и повел его к лестнице.

— Что ты хочешь от меня? — недоуменно спросил Петрунов.

Нестор протянул ему письмо и сказал:

— Здесь указан телефонный номер. Если ты тот человек, за которого я тебя принимаю, сейчас же звони и связывайся с сыном. Если не сделаешь этого, значит, ты просто болтун, и я предоставлю тебе возможность почувствовать силу закона! Вот кабина, входи и набирай номер!

Петрунов растрогался и глазами впился в Нестора, который, облокотившись на стойку, с суровым видом наблюдал за ним.

Петрунов еще поколебался немного, а потом шагнул к кабине. Медленно открыл дверь, взял трубку и дрожащей рукой набрал номер. Но вдруг подался вперед и глухо застонал. Следователь испугался и бросился к нему, но тот отстранил его.

— Ты ли это, сынок? — произнес в трубку Петрунов и ладонью утер слезы.

Крумов вышел на улицу и закурил. Его обдало приятным ветерком. Мимо прошли два молодых человека с наушниками и магнитофонами. Один вышагивал в определенном ритме, а другой шел со спокойным серьезным видом. Каждый слушал свою музыку. Промчалась машина, и из нее донесся веселый смех. Нестор заглянул в окно и, убедившись, что Петрунов все еще говорит по телефону, направился к своей машине. Здесь он уже не был нужен…