А начало истории с сыном Петрунова следователь узнал от Иванова. Получив несколько писем со штемпелем «Адресат выбыл», Георгий обратился к хоккеисту, своему однокласснику и приятелю. Иванову сразу пришла в голову мысль извлечь выгоду из этого. Он сообщил Георгию, что отца якобы выслали в какое-то далекое село, лишили пенсии и теперь старик, мол, очень нуждается. Петрунов-младший просил приятеля как-то помочь отцу и обещал регулярно посылать деньги и посылки. Иванов согласился принять на себя эту «рискованную» миссию. Так у хоккеиста образовался свой счет в банке. Посылки он использовал для лечения своих спортивных травм. Переписка продолжалась регулярно, и бай Захари ничего не знал о ней, пока случайно не обнаружил письмо Георгия.

Иванов охотно давал показания относительно Петруновых, поскольку все улики против него были налицо, но о полученных от Гильдебрандта деньгах упорно молчал. Тогда следователь свел его с шефом туристической фирмы, но и тот ничего не сказал об этом, а только очень обстоятельно повторил рассказ Иванова о краже денег. Разумеется, Пауль умолчал и о состоявшейся в отеле передаче тридцати тысяч марок. Потом Нестор вызвал Грасси и потребовал объяснить, почему тот поджидал Иванова. Немец заявил, что оказался во дворе Иванова случайно.

Пока следственная экспертиза готовила свои материалы, Крумов терпеливо выслушивал ложь обвиняемых и заставлял их каждый раз фиксировать свои показания на бумаге.

Первые данные были получены в результате анализа васкуларина. Эта мазь содержала вещество лекарственного растения арники и действительно применялась для лечения опорно-двигательного аппарата.

Теперь Нестор был убежден, что Иванов прикасался к «дипломату» Гильдебрандта. Совпали отпечатки пальцев Иванова с отпечатками, обнаруженными на сейфе. После долгих препирательств Иванов наконец признался в совершении кражи. Оставалось теперь выяснить самое главное — что же произошло на самом деле между хоккеистом и Топаловым. Металлические частицы на черепе Топалова оказались идентичными металлу машины Иванова. Кстати, машины всех трех обвиняемых были белого цвета. Но Иванов отвергал любой намек об учиненном им насилии над Топаловым. Нестору пришлось провести следственный эксперимент перед зданием мотеля.

— Мы должны были встретиться здесь, около мотеля, — говорил Иванов. — Это было на другой день после похищения денег. Я приехал со сборов, и он уже ждал меня. Договорились поделить деньги поровну, но он неожиданно заявил, что больше одной трети он мне не даст. Мы поссорились. Ведь фактически я сделал основное, а он только обеспечивал себе алиби. Я пригрозил ему, что в таком случае он не получит ничего. Тогда Антон схватил «дипломат» и выскочил из машины. Но «дипломат» был пуст: я намеревался выбросить его где-нибудь по дороге. Топалов стал громко кричать, и мне пришлось выйти из машины, чтобы снова посадить его туда.