Больше мы с ним не встречались: вскоре меня перевели в «Современник», где мне приходилось заниматься статьями о молодых нарушителях закона. Согласилась с переводом как с выходом из положения. Начальник вызвал меня, предложил сигарету, а когда я от нее отказалась, усмехнулся и удовлетворенно изрек:

— А я думал, капитан сбил вас с пути истинного.

Понял, дьявол. Я тоже усмехнулась. И ответила ему откровенно:

— Капитан и не помышлял об этом.

Начальник перешел на «ты»:

— Не сдавайся без боя. Заставляй их воевать за тебя. Ты этого заслуживаешь. — И протянул мне руку.

Мне было тогда двадцать четыре. Никто за меня не дрался. В редакции меня загружали работой, потому что считали: у незамужней женщины много свободного времени. Мои коллеги — женщины в моем присутствии говорили о разных интимных делах. Иногда спрашивали моего совета. На двадцать седьмом году жизни я вышла замуж. Хотела иметь ребенка, но Николай не соглашался, чтобы не усложнять жизнь. Сейчас понимаю, что это моя любовь к нему сделала его эгоистом. А может быть, он знал, что когда-нибудь этот девичий голос обратится ко мне по телефону…

— Да, я тетя Ника. Обязательно передам ему, что вы звонили, не беспокойтесь, Неля! В последнее время он очень занят, готовит дипломную работу, но скоро будет свободнее…

Это «скоро» значило месяц. Целый месяц счастья. Это не так уж мало, если оно настоящее. А оно не могло быть фальшивым, потому что было последнее. Ну, ну, тетя! Пусть они дерутся за тебя. Ты этого заслуживаешь.

Так я решила только на секунду, а потом взяла тряпку и протерла телефонную трубку с таким чувством, будто из нее вылилась грязь.

Дождалась возвращения Николая с тренировки, надела свое лучшее платье, волосы уложила, как девочка, и объявила, что с сегодняшнего дня в отпуске.

— Почему? — удивился больше ради приличия мой муж. — Ведь мы хотели в августе поехать в Мальовицу…

— Хочу быть свободной, пока ты делаешь дипломную работу…

Он самовлюбленно обнял меня за талию и включил телевизор.

Весь июнь я находилась на гребне выдуманной мной волны, а внутри постоянно, как метроном, звучала одна и та же фраза: «Пусть борются за тебя!»

Утром вставала тихо, аккуратно поправляла одеяло, укрывая его смуглую спину: «Борись за меня!» Долго стояла перед зеркалом, делала все, что раньше не позволяли самолюбие и стыд, лишавшие меня уверенности и женственности в течение пяти лет. Красилась долго и с наслаждением, ходила по магазинам и портнихам, готовила всевозможные кушанья и сервировки, придумывала различные слова, связывая их с детством или с птичками… «Будешь бороться за меня!» Николай не заметил ничего. Перед выпускным вечером Неля снова позвонила мне и сообщила, что он не хочет идти с ней на торжество, что она беременна. Третий месяц.