Для того чтобы их получить, Вы должны позвонить по телефону, прибавив или отняв от Вашего городского номера следующие цифры: +1, +1, -3, 0, +5, 0, +6.

Женщине, которая снимет трубку, скажете, что Вы ждете посылку от… — назовете мой оперативный псевдоним. Вам скажут место получения дискеты и кассеты.

Прощайте!

Иван Федорович».

Офицер приемной перечитал письмо еще раз. Чуть подумав, он поставил в углу штамп с номером, занес номер в журнал и, приколов к письму бланк с надписью «Особый контроль», положил в папку для срочного доклада.

То, что осталось от машины Горюнова, восстановлению не подлежало. Сам он был почти восстановлен. И хотя Дед утверждал, что голова болеть не может, потому что это кость, и нельзя сотрясти то, чего нет, сотрясение мозга он получил. Лежащий поперек комнаты костыль свидетельствовал, что у него плохо не только с головой, но и с ногами. Во всяком случае, левая покоилась в минометной трубе гипса и была увенчана огромной резиновой галошей. От госпитализации Дед напрочь отказался и теперь донимал сослуживцев просьбами довезти до конторы. Зеленый добровольно избрал роль верного оруженосца, готового таскать колосса на гипсовых ногах на собственном горбу. Пока помощник сдавал «хвосты» в академии, Дед коротал время у Адмирала. Два заплывших от кровоизлияния глаза грустно смотрели на мир.

Адмирал, насколько мог, пытался воспроизвести арию безногого инвалида, собирающего милостыню в поездах.

— Слушай, Дед, самое время. Чего здесь зря сидеть? Давай до поезда подбросим и… Петь умеешь?

Дед улыбнулся.

— То, что в этой конторе жалеть не умеют, я знал, но чтобы настолько… — он покачал своей сотрясенной головой. — Где Соколов?

— На совещании в центре, — Адмирал запустил компьютер. — Наша папочка оказалась, как дело Корейко, — золотой!

— Из РУОПа не звонили?

— Им сейчас не до нас. Сплошные реализации.

— Что с Чифановым?

— А? Дуршлаг. И четверо его тоже. Двое в реанимации. А ты чего сюда каждый день хромаешь? Лежал бы себе дома. А еще лучше в госпитале… Вон Рысь — дырку заклеили, так он медсестрам прохода не дает. Который раз уже звонили, просили унять.

— Молодой-зеленый!

Вялотекущую беседу прервал вернувшийся Олег.

— Здравствуйте, легко и тяжело раненные! — приветствовал он загипсованного товарища, споткнувшись о его костыль.

— И вам не хворать! — откликнулся Дед.