На следующее утро после нападения Эйб Телви неожиданно нагрянул к Карлино домой. Он был очень встревожен, так как сам обжегся кислотой и вдобавок едва не попал в руки полиции. Карлино сделал ему содовые примочки и дал свой костюм, так как одежда Телви тоже пострадала от кислоты. Эйб Телви сказал, что намеревается, пока вся эта история не заглохнет, пожить у своего брата Лео Телви.

Получив показания Карлино, прокуратура могла бы, казалось, не поднимая шума, схватить Эйба Телви. Ей был известен даже адрес, по которому он скрывался. Она предпочла, однако, другой путь: в печати появилась фотография Телви с объявлением о розыске и с просьбой к населению оказать содействие. Таким образом, у общественности должно было создаться впечатление, будто власти принимают все меры к задержанию преступника. Но одновременно это объявление в печати послужило для гангстеров во главе с Вито Дженовезе предупреждением о грозящей им опасности и о необходимости срочно что-то предпринять.

И гангстеры не замедлили воспользоваться дружеским предостережением. Прежде чем полиция успела схватить Эйба Телви, прохожие обнаружили в водосточной канаве на 247-й улице его труп, продырявленный тремя пистолетными пулями.

Существовал еще, правда, Джозеф Карлино, посредник между Эйбом Телви и братьями Диогварди. Удивительным образом Карлино дожил до судебного процесса и получил возможность дать свидетельские показания. Однако Карлино был всего лишь профессиональным преступником с двенадцатью судимостями за плечами. Искушенные защитники братьев Диогварди обладали достаточным красноречием, чтобы разъяснить присяжным, что такой человек способен даже на «самую низкую ложь», если она может спасти его от угрозы пожизненного тюремного заключения. Когда же Карлино был вынужден в ходе перекрестного допроса сознаться, что прокурор обещал ему поблажку, если он выступит свидетелем обвинения, дело Джонни и Томми Диогварди было защитой выиграно.

Председательствующий, напутствуя присяжных, очень настойчиво напомнил им, что американское правосудие почитает особенно важным принцип: «In dubio pro reo» - «Всякое сомнение - в пользу подсудимого». И присяжные единодушно последовали этому принципу, прежде всего потому, что каждый из них опасался, как бы за слово «виновен» не пришлось поплатиться жизнью.

Американская пресса громко причитала по поводу такого исхода процесса. Но хотя Дженовезе объявляли величайшим негодяем в мире и заклятым врагом Америки, когда мужественный журналист Виктор Ризель захотел продолжить борьбу с гангстеризмом, редакции газет не нашли места, а директора телестудий - времени для его выступлений. Крупные промышленные концерны предупредили, что не будут публиковать своих рекламных объявлений там, где предоставляют трибуну Ризелю.