Цепь почти замкнулась. Сначала обвиняемая поила мужа настоем с примесью целиопасты. Но уморить его таким способом не удалось, и она прибегла к грубой силе, после чего расчленила труп и сожгла в кухонной плите голову своей жертвы. Доказательство - наличие в саже сульфата таллия. Для тех, кто и после этого продолжал бы еще сомневаться, Шпехт выудил из сажи следы брома, серебра и ртути, которые якобы были от расплавленного зубного протеза убитого. В довершение всего профессор нашел несколько человеческих волос, причем часть их даже была расплющена, что, как предусмотрительно объяснил Шпехт, могло явиться следствием ударов, нанесенных по голове жертвы.
И все же одного звена в этой цепи косвенных улик не хватало. Если Мария Рорбах расчленила труп в кухне, значит, там должны были остаться следы крови. Но комиссия по расследованию убийств безуспешно искала их с помощью всех известных науке средств, выявляющих кровь даже в самых ничтожных количествах. Версия, выдвинутая контролером газовой компании, будто Мария Рорбах не пожалела кипятка, чтобы смыть всю кровь, с научной точки зрения не выдерживала критики. Горячая вода способствует свертыванию крови и консервирует ее на долгие годы, а вовсе не удаляет.
Поэтому прилежный профессор Шпехт снова взялся за работу и исследовал кухонный пол с помощью кварцевой лампы. Ему потребовалось на это целых две недели, но в конце концов он нашел одну доску, в соскобе с которой определил кровь нулевой группы. Но тут возникла новая трудность: нулевая группа крови была как у убитого, так и у его жены. Скажи теперь Мария Рорбах, что у нее, к примеру, шла носом кровь - и вся работа оказалась бы напрасной. Действительно, известие о найденных в ее кухне следах крови не произвело на арестованную ни малейшего впечатления.
- Очень возможно, - сказала она. - В прошлом году у меня случился выкидыш в кухне. Мой врач может вам это подтвердить.
Но такое объяснение удовлетворило бы разве что нетерпеливого обер-комиссара Йохума, но никак не профессора Шпехта. В своей мюнхенской лаборатории он подверг извлеченную из кухонного пола доску специальному исследованию, результаты которого явились своего рода революцией для всей судебной медицины. Из крохотных сгусточков крови Шпехт выделил титан, барий, свинец и другие химические элементы, входящие в состав малярных красок. А так как Герман Рорбах, будучи маляром, постоянно соприкасался с красками, очевидно, их элементы до известной степени проникли в его плоть и кровь.
Можно ли было после этого еще сомневаться, что труп Германа Рорбаха был расчленен в кухне его собственной квартиры? Ведь профессор Шпехт сумел по крови определить не только ее группу, но и род занятий человека! Значение этого открытия для судебной медицины и криминалистики невозможно переоценить. Впредь профессиональную принадлежность убитого будут узнавать по одному лишь следу крови! Право же, профессор Шпехт с лихвой заслужил свои 3500 марок. Агата Кристи уплатила бы ему за идею вдесятеро больше.